На втором этаже была небольшая терраса огороженная каменным парапетом, и отсюда было видно, что дом стоит на окраине холма, за ним ниже располагался целый квартал строений постепенно спускающихся к городской стене. Море и пристань отсюда действительно были как на ладони. У пристани среди прочих покачивался их корабль и еще пара не спеша плыли в сторону города. Черные силуэты кораблей четко выделялись на темно-синем фоне моря.
- Действительно, чудесный вид - подтвердил Буховцев - но пристань и так полна кораблей, поместятся ли там еще и эти.
- Места хватит - успокоил его Эллий.
- В Каллатисе ремонтируют гавань - услышал он из-за спины голос Сотера - так что всем приходится причаливать здесь, да и торговля здесь лучше.
- Так ты не поплывешь в Каллатис? - Эллий обернулся к Диогену.
- Что мне там делать? К тому же ты знаешь, эти гераклейцы не любят нас, афинян.
- Слышал об этом.
Может, не стоило лезть в чужой, непонятный разговор, но Валерий не любил непонятных ему разговоров. Особенно когда была возможность все прояснить.
- Гераклейцы ? - переспросил он.
- Да. Каллатис и Херсонес колонии Гераклеи. Это город в Пафлагонии, на том берегу Понта. Все как один хитрецы каких поискать, но в торговых делах без них никуда - просветил его Сотер.
- Это точно - подтвердил Эллий - Хотя бы взять их амфоры. В любой дыре их найдешь. Здесь и по другую сторону Боспора.
Диоген хохотнул.
- Знаешь, я отплыл из Гераклеи два месяца назад, и у меня на кораблях было две сотни пустых амфор.
- Почему пустых? - вырвалось у Буховцева.
- Сотню я продал в Синдике, а остальные раскидал по городам северного Понта от Горгипии до Херсонеса. Когда буду забирать, они будут полны меда и отборного зерна. Но тебе благородный Марк, наверное, скучны заботы торговца.
Валерий пожал плечами.
- С тех пор как я выбрался из леса Диоген, мне все интересно. А что в Гераклее делают хорошие амфоры?
- Неплохие - подтвердил Сотер - но дело даже не в этом, а в том, что гераклейские меры давно известны и приняты здесь. Если хочешь продать свой товар в чужом городе, затаривай его в амфоры из Гераклеи.
- Теперь понятно.
- Ну, наверное, не совсем понятно. Но ты спрашивай Марк. Рим - это не леса. Здесь много непонятного. Спрашивай. Я тебе все объясню.
- Это точно - подтвердил Эллий. Если кто-то знает что-нибудь больше других, это уважаемый Сотер. Но я думаю, нам нужно идти к столу. Еда уже должна быть готова, да и Публий Овидий нас заждался.
Они не спеша спустились вниз и через сад прошли в триклиний. Стол действительно был готов, но сначала была небольшая, но вполне приличная баня. За эту неделю у Валерия не было возможности помыться, и он с удовольствием поплескался в теплой воде и костяным скребком соскреб пот и грязь последней недели. Когда они сели, вернее улеглись за стол, уже вечерело. Ровным неярким светом закоптили на подставках и в нишах стен масленые светильники, и подступающая с улицы темнота отступила. Сквозь окна и двери в триклиний поступал теплый воздух, насыщенный запахами осени. Рядом по атриуму сновали слуги, иногда они заходили и ставили на стол что - нибудь из еды или напитков. А стол и так был полон. На нем в качестве главного блюда возлежал поросенок запеченный с какими-то бобовыми. Рядом жареная жирная рыба, приготовленная как уже знал Валерий по - гречески, то есть в оливковом масле с винным уксусом и укропом. Кроме этого среди основной еды теснились хлеб, фрукты и другие, еще незнакомые блюда. Диоген рассказывал, что в Риме или в Афинах все это подается на нескольких столах попеременно, но здесь на Понте видимо нравы были проще. Диоген с Валерием возлежали на низких деревянных диванчиках рядом голова к голове. Валерий с узкой стороны стола, Сотер с широкой. Слуга принес Диогену медный кувшин закупоренный воском, тот ловко вскрыл ножом восковую печать и извлек странную спираль, блеснувшую в свете светильников нежным перламутром.