Как правило, возвратившись из поездки, Сашка первым делом шел навестить Катю. Он рассказывал ей об увиденном, лишь после этого бежал умыться с дороги, поужинать и… снова отправлялся к Кате, чтобы теперь уже остаться у нее до утра.
В конце марта, в дни празднования Навруза, команда самодеятельных экскурсантов съездила в Латакию, город пляжей и отелей. Когда Сашка вышел из салона микроавтобуса, он увидел Самарина, направляющегося к нему. В этот день Паоло дежурил по территории и в поездке не участвовал, но выглядел весьма и весьма удрученным явно не по этой причине.
«Неужели опять в какую-нибудь историю вляпался?» – обеспокоенно подумал Журбин, наблюдая за приятелем.
Паоло отозвал его в сторонку и негромко сообщил:
– Ты прости, что вмешиваюсь не в свои дела, но, по-моему, у Кати какие-то неприятности. Видел ее сегодня днем – вся в слезах!..
Сашка, полный тревожных ожиданий, побежал к дому, в котором жили сотрудники посольства, поднявлся на четвертый этаж и с замиранием сердца позвонил в дверь. Щелкнул замок. Журбин увидел Катю и сразу же понял, что с ней и в самом деле случилось что-то очень скверное. Пряча лицо, опухшее от слез, она движением руки пригласила его войти и сразу же ушла в гостиную. Он последовал за ней и внезапно понял, что видятся они в последний раз.
Это же подтверждали и дорожные сумки, стоящие посреди комнаты. Сев на диван и глядя в пространство, Катя рассказала о случившемся. Сегодня утром позвонила ее мать и сообщила, что Катину дочь на московской улице сбила какая-то иномарка, которая тут же скрылась с места происшествия. Девочка сейчас в коме. Врачи обещают, что она выживет, но навсегда будет прикована к инвалидной коляске. Лечение возможно, но стоит оно громадных денег.
– Я позвонила своему бывшему. Спросила, не может ли помочь. Он сказал, что поможет, но при условии, что мы снова будем вместе. Оказывается, они давно расстались с Энни. Теперь, воспользовавшись несчастьем с Инночкой, он хочет вернуть меня.
– Получается, что отец не стал бы помогать родной дочери, если бы ты не согласилась?! – Сашка был ошеломлен.
– Видишь ли, Саша, Инна – наша приемная дочь. У нас несколько лет не было детей, и нам посоветовали взять себе сироту. Сказали, что очень часто после этого рождаются и свои дети. Так все и получилось. Для меня Инночка – такой же любимый ребенок, как и сын, а вот для него она почему-то так и не стала родной. Я была вынуждена принять крайне трудное для себя решение, согласилась на его условия. – На глазах Кати вновь заблестели слезинки, однако она решительно взяла себя в руки. – Билеты уже заказаны, в ночь я улетаю. Знаешь, я не стала кривить душой и прямо сказала ему, что люблю другого человека. А он… он всегда гордился своими свободными взглядами на семейные взаимоотношения, поэтому заявил, что этот факт не имеет для него особого значения. Оно и понятно. Ведь я ему нужна как предмет интерьера, стоящий определенных денег, вроде картины или какой-нибудь редкостной вещицы, которой можно похвастать перед такими же снобами, как и он сам.