Еще глубже лежали линии метрополитена, на срезах похожие на норы гигантских насекомых. Затем резервное метро, бункера и бомбоубежища, трубы, коллекторы и прочая начинка, на которой стоял первый Новосибирск. Еще до того, как разделился на Циферблат и Заповедник, в котором жили странные…
Все это не интересовало Погремушку.
Да, на старых стоянках до сих пор можно найти ржавые машины, в которых еще есть чем поживиться. Если углубиться в тоннели, повезет выйти к нетронутым подземным хранилищам. Но все это – цели мародера, а не егеря. Ее же путь, как и двенадцать раз до этого, лежал в ином направлении…
Даже не оборачиваясь, Яна ощущала на своей шее дыхание сдохшего в агонии прошлого. Прикосновение иного мира – третьего, если считать «стекляшки» и Кольцо самостоятельными вселенными. Хотя нет. Даже не мира – иномирья, изнанки, всепоглощающей пустоты, нетерпимой к людям.
Никто из Голи не возвращался.
Никто не приносил добычу.
Те, кто рисковал чересчур удалиться от подземного царства, залегающего под Заповедником и Циферблатом, гибли на глазах товарищей. Неприятно гибли, кроваво.
Высотомер, закрепленный на левом запястье Погремушки, сообщил, что совсем скоро девушка достигнет цели. Теперь главное – не перестараться и не съехать дальше положенного, где почва и осколки бетона превратились в настоящую трясину, о существовании дна которой знают только неудачники, сорвавшиеся с тросов.
Тяжелая песня, наполненная космической тоской и ожиданием столь же бесконечного триумфа, окончилась. Прекратив спуск, Яна выключила проигрыватель и спрятала наушник в нагрудный карман: теперь любая помеха ее органам чувств может стать фатальной. Это тебе не беспомощно болтаться на канате, надеясь, что летучие мыши мирно спят.
Последние пятнадцать метров скользила в тишине. Только где-то чуть дальше по краю воронки из ломаной трубы тихонечко плескал мутный водопад, теряясь в полумраке.
Яна качнулась, зацепилась рифлеными подошвами за край подземного тоннеля, не раз выводившего ее внутрь. Оттолкнулась, раскачиваясь чуть сильнее, и на следующем рывке дотянулась до металлической пластины, выступавшей из стены. Пластины, уже не первый год носившей отпечатки ее пальцев.
Подтянув себя к темному пролому в срезе воронки, девушка шагнула на бетонный парапет, втягивая за собой хвост шнура. Отстегнулась, зафиксировала веревки вокруг ржавого рельса, как делала ранее. Включила мощный наплечный фонарь. И снова зарядила арбалет полнотелой титановой стрелой.
Впереди лежала тьма, неохотно поддающаяся лучу прожектора. Густая, наполненная отзвуками далекого эха и пульсирующей тишиной, когда подземный лабиринт замирал. Яна почувствовала, как предательски вспотели под перчатками ладони, как противно пересохло во рту.