После очередного проигрыша Аркдейл внезапно отодвинул свой стул и, спотыкаясь, направился за ширму в углу, где вдоль стены стоял ряд стульчаков для удобства гостей. Когда он не вернулся через пять минут, Уичкот отправился на поиски. Юноша грузно сидел у окна, прижав лицо к стеклу.
— Гарри… что вас беспокоит?
Аркдейл резко повернул голову и выпрямился на сиденье.
— Ничего… здесь так чертовски жарко… я хотел подышать свежим воздухом.
— Тогда давайте прогуляемся по саду.
Уичкот первым спустился вниз. Небо уже потемнело. В дверном проеме горел фонарь, и два или три за ним, отмечая путь к боковой двери дома. Они прогуливались по гравийной дорожке между павильоном и рекой. На дальней стороне реки покоился во тьме Джесус-Грин, отделенный от мягкого мерцания огней собственно колледжа и, правее, огней города.
— Похоже, вы немного приуныли, — заметил Уичкот.
— Ерунда, — встрепенулся Аркдейл. — Спертый воздух несколько утомил меня… но теперь все в полном порядке.
— Рад это слышать, — ответил Уичкот. — В конце концов, сегодня ночью вам предстоит мужская работа. Полагаю, вы превосходно с ней справитесь?
— О да, не сомневайтесь.
Теперь они шли вдоль задней стороны павильона, выходящей на дом. Аркдейл покачнулся. Внезапно он остановился, прислонившись к стене, и пристально уставился на ряд окон первого этажа.
— Она… она уже здесь?
— Жертва? О да, — ответил Уичкот. — Девственница ждет вас.
— Она знает, что должно произойти?
Уичкот тихо засмеялся.
— Откуда? Она невинна. Ее знания в подобных вопросах исключительно умозрительные.
— Но она знает, что я возлягу с ней?
— Все устроено. Вам предстоит обойтись с ней по-мужски. Совершенно ни к чему о ней беспокоиться. Если она станет сопротивляться, смело положите этому конец. Более того, многие из нас находят, что это только придает пикантность схватке. Плоды победы слаще, когда завоеваны с трудом.
— Да, да… Филипп, прошу меня извинить.
Без дальнейших разговоров Аркдейл шагнул в сторону с тропинки и ощупью нашел дорогу к большому кусту, росшему в горшке. Уичкот ждал, слушая звуки рвоты. Аркдейл вернулся, вытирая рот надушенным платочком.
— Весьма мудро, — пробормотал Уичкот.
— Что? Простите?
— Ваше решение вызвать рвоту. Как говорят французы, необходимо reculer pour mieux sauter[25].
— Да, — вяло произнес Аркдейл. — Да, вот именно. Кажется, рвота с этой целью была широко распространена среди древних. Сенека упоминает ее где-то в «Нравственных письмах», если не ошибаюсь, а Цицерон сообщает… вроде бы, в «Pro Rege Deiotaro»…[26] что сам Цезарь не пренебрегал этой привычкой. Она также…