Иногда Холдсворт читал вслух. Он взял с собой «Ночные размышления» Юнга и нашел в спальне потрепанный экземпляр «Путешествия Пилигрима», где тот использовался для подпирания ножки стола на неровном полу. Обе книги были не слишком веселыми, но Фрэнк, похоже, находил их успокаивающими и часто засыпал, пока Холдсворт читал.
Малгрейв скрывался в тени, сколько мог. Он жил, работал и спал на кухне, внимательно наблюдал за происходящим и говорил только в силу крайней необходимости.
Вечером в понедельник, пятого июня, Малгрейв подошел к Холдсворту и пробормотал, что запасы еды подходят к концу. Хлеб, пиво, молоко, яйца и некоторые овощи можно купить на ферме, но все остальное придется искать дальше.
— Отправляйтесь в Кембридж сразу после завтрака, — сказал ему Холдсворт. — Я хочу, чтобы вы передали письмо доктору Карбери, и заодно сможете купить все, что нужно.
— Это дальняя дорога, сэр. И не забывайте, что обратно мне придется идти с грузом. Мистер Фрэнк сказал, что хочет вина. И еще нам нужен уголь для кухонного очага.
— Загляните утром на ферму и попробуйте что-нибудь придумать, — ответил Холдсворт. — Если необходимо, носильщик принесет тяжелые покупки и оставит их у мистера Смедли. Но в любом случае вы должны немедленно вернуться обратно и держать рот на замке, поняли? Вы не должны говорить, где живете или с кем. Открыто говорить вы можете только с доктором и миссис Карбери.
— Да, сэр.
Холдсворта терзало мрачное предчувствие. Не то чтобы он не доверял Малгрейву, хотя и обратное было неверно. Скорее, он опасался, что, оставив мельницу, пусть даже на несколько часов, Малгрейв разрушит иллюзию, будто они отгорожены от внешнего мира и его дурных влияний.
Джон плохо спал той ночью. Матрас комковатый. Кровать в стенной нише напоминала гроб. Было слишком жарко, а когда он откинул одеяла, стало слишком холодно. И все это время Холдсворт то нырял в сон, то выныривал из него. Во сне чувствовалась логика, которую он не мог постичь, хотя темы казались совершенно несвязанными. Однажды он очнулся рывком, полагая, будто вернулся на Банксайд, где Джорджи проснулся среди ночи и кричит, что утонувший матрос лихтера с Козьей пристани явился, чтобы утащить его на дно мерзкой реки.
Казалось, пробудившись, Джон стоял у пристани, вглядываясь в воду. Но увидел не лицо Джорджи: то была Мария. Он вполне отчетливо разглядел синяк на ее виске. Цвета тернослива. Размером с пенни.
Но Мария ли это? Или Сильвия Уичкот?
— Проснитесь! Проснитесь!
Холдсворт внезапно и мучительно очнулся. Он хватал ртом воздух, как будто сам только что тонул. Резко сел в кровати. Комнату заполнял серый полумрак, предвестник рассвета.