— Вы не умеете плавать, — мягко сказал Фрэнк. — Но этого недостаточно, чтобы бояться воды. Следовательно, есть особая причина.
Холдсворт подумал, что безумие мира трансформировалось и стало новым способом рационального мышления. Казалось вполне естественным, что он должен поверить свои горести и ночные кошмары юному сумасшедшему, помогать которому его наняли. В конце концов, кому, как не скорбящему, помочь печальному? Кому, как не умалишенному, понять бред сумасшедшего?
— Я много лет жил у Темзы, и это меня совершенно не беспокоило, — сказал Джон. — Я часто плавал на лодке. Но потом мой маленький сын утонул в реке, а чуть позже и моя жена. Вот почему я боюсь воды. Вот почему мне снятся дурные сны.
— Я не единственный, кто видит призраков.
Холдсворт повернул голову и посмотрел прямо на Фрэнка.
— Я принял ваше второе условие. И я приму ваше первое. Вы научите меня плавать?
— Надеюсь, вы отобедаете с нами? — спросил мистер Ричардсон. — Право слово, мы сто лет не видели вас в колледже.
Уичкот поклонился и ответил, что ничто не доставит ему большего удовольствия. Мужчины случайно встретились на Церковном дворе. Уичкот отправил Огастеса разнюхать, где сейчас находится Фрэнк, а сам не мог ничего поделать, пока пребывал в неведении. Но кто знает, что может быть сказано в профессорской или за высоким столом? Какие обрывки сведений могут всплыть на поверхность? Карбери несомненно в курсе, где Фрэнк, и Ричардсон тоже, почти наверняка; а может, и другие знают либо догадываются. Кроме того, Уичкот проголодался, а его собственная кухарка, по мере приближения увольнения, становилась все более склонной к пренебрежению своими обязанностями.
Обед должен был начаться только через двадцать минут. Ричардсон предложил прогуляться, чтобы раззадорить аппетит. Мужчины вышли через галерею часовни в сады колледжа и пересекли тень восточного платана. Уичкот улыбнулся, чтобы показать: его ничто не тревожит, хотя совсем рядом место, где нашли тело его жены и где якобы явился ее призрак. Однако он счел непростительной оплошностью то, что мистер Ричардсон вообще предложил прогуляться сюда. Старательной учебой он приобрел манеры джентльмена, но, по мнению Уичкота, это был лишь поверхностный лоск.
Они прошли сквозь калитку Сада членов совета и направились вдоль пруда.
— Я был здесь с Гарри Аркдейлом на днях, — заметил Уичкот. — Вы его видели? Надеюсь, с ним все хорошо.
— Его здоровье было довольно расстроено после последней встречи вашего клуба, — ответил Ричардсон. — Но счастлив сообщить, что он вполне поправился. По правде говоря, он посвятил себя книгам, и с необычайным усердием. Сэр Чарльз хочет, чтобы он подал заявку на медаль Водена в этом году, и его попытка заслуживает самого пристального внимания. Мистер Соресби — один из наших самых многообещающих молодых людей — занимался с ним.