Джон умолк и посмотрел на Элинор. Она игнорировала его, отвернувшись и изучая поверхность пруда.
— Мадам, — тихо произнес он. — Так и есть? Это больше, чем просто гипотеза. Это то, что случилось на самом деле.
Не сводя глаз с воды, она произнесла почти шепотом:
— Золотарь утверждает, будто видел меня в ту ночь? Это ваш свидетель?
— Нет, мадам. Ему ничего не известно о вашем местонахождении в ту ночь. Более того, он явился в Иерусалим намного позже, лишь утром. Но мы не в суде, и суть дела не в том, чтобы убедить присяжных. Мы всего лишь должны найти теорию, которая объясняет все факты в том виде, в каком они нам известны. И вы не можете не понимать всей привлекательности данной теории.
— Мои слова что-либо значат, сэр? Вы уже ухватились за свою теорию, и если мой ответ противоречит ей, несомненно, вы его проигнорируете.
— Разве я способен проигнорировать ваши слова, мадам?
Холдсворт остановился, но она промолчала, хотя ощутила, как краска заливает щеки от его дерзости.
— Леди Анна возложила на мои плечи большую ответственность, — продолжил он. — Я должен справиться как можно лучше. Вы были в саду в ту ночь?
— Так или иначе, это всего лишь мое слово. Хотите — верьте, хотите — нет.
— Я предпочел бы услышать ответ от вас, мадам. Были вы там или нет.
— Не была, — ответила Элинор.
— Мой долг — попытаться вернуть мистеру Олдершоу рассудок. Даже если я не могу представить доказательства, это остается превосходной альтернативой идее, будто он видел призрак мертвой женщины. Несомненно, даже простое знание о возможности подобного может пойти ему на пользу.
Элинор повернулась и взглянула на него. Ее кожа была горячей и липкой и словно отставала от плоти.
— Умоляю, никому не говорите о возможности этого. Я знаю ее светлость. Ее принципы тверды, суждение сурово. Она придет в ужас от одной лишь мысли о том, что леди обладает привычкой бродить по ночам в одиночестве, безо всякой защиты, единственная женщина в колледже, полном молодых джентльменов. Она не замедлит осудить равно грех и грешницу. И мольбы о пощаде не будут услышаны.
— Мадам, я не могу поверить…
— Погодите, — перебила Элинор. — Это только часть, и самая незначительная. Полагаю, вам известно, что здоровье доктора Карбери пошатнулось?
Холдсворт кивнул.
— Могу я вам довериться?
— Сочту за честь, мадам.
— Если случится худшее, я не могу рисковать дружбой леди Анны. Мне больше не к кому обратиться на всем белом свете. Женщина, лишенная друзей, не может позволить себе бедность.
Она смотрела на него. Прежде не замечала линий, которые врезались в его лицо, прочертили лоб, брызнули из внешних уголков глаз. Холдсворт несколько дней не брился, и на его щеках и подбородке пробилась черная щетина с редкими седыми вкраплениями, особенно над верхней губой.