Весла опускались и поднимались. Гарри слушал скрип уключин и глядел, как зеленая река скользит мимо. Соресби направлялся к Грантчестеру. Лодка преобразила его: неуклюжесть и робость пропали. Он греб, как Малгрейв открывал бутылку вина или… тут Гарри покраснел… как Хлоя трахалась, с непритязательной уверенностью человека, который точно знает, что делает.
— Очень мило, ничего не скажешь, — произнес Гарри.
Его слова были грубее, чем тон. Приятно скользить по прохладной глади воды, и к тому же он от природы не способен долго злиться.
— Простите, мистер Аркдейл, я не знал, что делать… к кому еще обратиться. И я подумал, возможно…
— Я ничего не могу сделать. В любом случае, не понимаю, из-за чего столько шума. На вас ведь не подали в суд.
— Пока нет. Но могут в любое время. Возможно, их удерживает доктор Карбери?
— Джерри Карбери в настоящее время мало что делает. По слухам, он на пороге смерти.
Соресби налег на весла, и лодка заскользила в тишине.
— Этого я и боялся.
— Вы надеялись, что он выступит в вашу защиту? Но зачем ему это, даже будь он здоров? О да, я знаю, вы ему вроде как полюбились… но факт остается фактом, библиотечную книгу нашли в вашей комнате. Улики против вас весомы, очень весомы.
— Но я этого не делал. Если бы только я мог увидеться с доктором Карбери…
— Но вы не можете. В любом случае, какой с того прок?
Соресби поднял глаза.
— Мистер Аркдейл, можно вам кое-что рассказать по секрету?
— Рассказывайте, коли считаете нужным, — ответил Гарри.
Рот Соресби искривился, и на мгновение Гарри показалось, что собеседник разразится слезами.
— Я не нарочно, — начал сайзар. — Мне кое-что стало известно. Очень щекотливые сведения.
— Ничем не могу помочь, так что, прошу, замолчите. Я ничего не хочу знать.
— Доктор Карбери не хотел бы, чтобы это выплыло на свет.
— А! — Гарри уставился на него, наконец, уловив в происходящем проблеск некоего узора. — Хотите сказать, Карбери именно поэтому предложил вам Розингтон?
— Я… да. Но все было не так, клянусь… Я не пытался расположить его к себе… Мне просто надо было с ним поговорить; и, по-видимому, он неправильно истолковал мои намерения.
— Охотно верю, — сказал Гарри. — Но, перейдя в лагерь Карбери, вы отрезали себе все пути к примирению с Рикки, верно? А теперь, когда Карбери умирает, от Рикки добра не жди.
— Но мои сведения, мистер Аркдейл! Я просто не знаю, что с ними делать. Они тяготят мою совесть. Мой христианский долг — рассказать кому-нибудь. Или оставить все как есть? А может, разыскать мистера Ричардсона и выложить все начистоту?