Ничего не понимающий Дасти снова повернулся к Чёрному Псу. Феникс молчал, действуя быстро и даже лихорадочно, - и по всему, размышлял, глядя на него, воин, выходило, что он собирается помочь умирающему человеку. Почему же Дэй-Асс так себя ведёт?.. Хотя Дасти это тоже поражало до глубины души: феникс и сострадание к человеку?.. Чёрный Пёс развинтил крышечку фляги и быстро вылил всю воду на голову девушки. Отшвырнул опустевшую флягу, всмотрелся в лицо, ладонями смахивая с него воду и смывая кровь. Даже стоя в стороне, Дасти рассмотрел тонкое лицо, почти не тронутое неупокоенными. Девочка на пороге совершеннолетия. Неужели Чёрный Пёс думает, что сможет её спасти? Он же говорил, что укус неупокоенного убивает, превращая человека в такого же зомби!
Исира просунул руку под спину девушки и осторожно, почти нежно приподнял её, вызвав новый приступ выплёскивающейся изо рта крови. Глаза её закрыты, но по всё ещё напряжённому лицу ясно, что она ещё жива, пусть ничего и не соображает. Скорее всего - потеряла сознание от страшной боли.
Дасти в ужасе шарахнулся назад, когда Исира обнял её и другой рукой. А затем наклонился к её лицу, и его длинный раздвоенный язык облизал её полуоткрытый рот, застыв на кровоточащей царапине сбоку. Раздвоенный кончик легко и ласково проехался по ней раз, другой...
- Смотри на меня...
Феникс мягко поднял девушке голову, которая сама не держалась. Неужели он думает, что она услышит его?.. Чёрный язык метался из стороны в сторону, пока Исира вглядывался в это лицо, будто подёрнутое туманной дымкой всё ещё испытываемого страдания.
- Смотри на меня! Дыши-и...
От этого шёпота, почти шипения, у Дасти - мороз по сердцу.
- Дыши! - безо всякого милосердия встряхнул девушку Исира, добавив в голос интонацию рычащего повеления. - Смотри-и... Смотри мне в глаза... Дыши!
Чего он добивается?! Дасти уже готов был шагнуть к нему и потребовать оставить умирающую в покое, как она очнулась, с трудом открыла глаза и, не понимая, не узнавая, уставилась в глаза феникса. А тот ласково провёл узкой ладонью по её мокрой голове, раскрытыми пальцами огладил её лицо и повторил уже вкрадчиво и нежно:
- Дыши...
И снова наклонился к ней, словно запечатывая её рот своим ртом.
Дасти даже мигать не мог. Наслаждение на лице склонившегося к девушке феникса его околдовало. Он понимал, что так нельзя, что это невыносимо, что происходящее - против всех человеческих законов, писаных и неписаных, но... Его трясло от неведомого и страшного, а он глаз не мог отвести от ужасающего поцелуя, пока его в полном смысле слова не освободил от завораживающего зрелища шёпот Дэй-Асса: