Но я знаю, что Иван Иваныч сходит по Анжеле с ума. Вот странность: у него болело сердце, а всерьез пострадали мозги. Он просто помешался на своей мулатке. Я решила, что за неделю легко доведу его до второго инфаркта, после чего стану богатой вдовой. Другого выхода у меня просто нет.
Как только Иван Иваныч встретил Анжелу, мы с ним разъехались. Анжела перебралась к нему в элитный коттеджный поселок на Новой Риге, а меня сослали в Москву. И то Иван Иваныч сказал, что квартира в центре слишком для меня хороша. После официального развода я, мол, перееду в однушку на окраине, куда-нибудь в Бирюлево или в Новые Черемушки, с чем я категорически не согласна. Я ведь прожила с ним почти четверть века, следовательно, имею право не только на московскую квартиру, но и на половину всего имущества. Вы только подумайте! Меня, Зинаиду Андреевну Цареву, — в Новые Черемушки! Да сама мысль об этом оскорбительна!
Из-за моего упрямства бракоразводный процесс застопорился. Мне постоянно угрожают нанятые Иваном Иванычем адвокаты, и я вынуждена принять меры. Как только Анжелу похитят, на мобильный телефон пока еще моего мужа пойдут угрожающие звонки. Иван Иваныча будут пугать до смерти. Потом он получит отрубленный палец Анжелы.
Разумеется, я не собиралась ее калечить. В конце концов, при чем тут она? С ума сошел он. Ладно, четверть века назад он женился на девице, которая была на четверть века моложе его. Но теперь-то он решил оформить отношения с женщиной, которая его моложе ровно на сорок пять лет! Это ли не безумие?
Самым трудным в моем плане мне представлялось достать отрубленный палец мулатки. Даже в московском морге трудно отыскать тело девушки с кожей цвета кофе с молоком. Да еще и бесхозное. Я лично готова раскрасить ее ногти так, как это делала маникюрша Анжелы. И каждый день рубить по пальцу.
У меня, как вы уже поняли, крепкие нервы. Из еды я больше всего люблю сырое мясо, бифштекс по-татарски и карпаччо. Когда кухарка лепит котлеты, я отвлекаю ее внимание и похищаю с полкило фарша, который с наслаждением потом поедаю у себя в комнате, заперев дверь на ключ. Я обожаю томатный сок, потому что он цвета крови, а из спиртных напитков пью исключительно красное вино. А еще у меня фотоаллергия, на солнце моя нежная кожа покрывается водянистыми волдырями, которые, если я немедленно не уйду в тень, лопаются, и все тело начинает мучительно чесаться. Есть подозрение, что я — латентный вампир. Человечиной не питаюсь, но лишь потому, что обстоятельства так складываются. Еды мне до сих пор хватало. Той еды, какую я люблю. В детстве я спокойно смотрела, как по двору бегает курица с отрубленной головой. Когда при мне дедушка резал кроликов, я не падала в обморок, хотя и особого удовольствия не испытывала. Так что добыть бы мне отрубленную руку мулатки, а дальше уж я справлюсь.