- Экспекто Патронум! Получи, фашист, гранату!
Краем угасающего сознания Барти вдруг ощутил яркую вспышку - не увидел, а именно ощутил. Внезапно он почувствовал собственное тело - холодное, разрывающееся от льдистой боли, но осязаемое. К Барти вернулось нормальное зрение - небо было серым и нестерпимо резало глаза слепящим светом, а под капюшоном дементора вместо старческого лица зияла черная дыра, и дементор летел, отброшенный серебристой, полупрозрачной, сотканной из оглушительно яркого света гарпией.
- Снейпуля! Снейпуля, ты жив? Снейп, не лежи камнем, посмотри на меня!
Люциус рухнул на колени возле бездыханного тела, приподнял отяжелевшую голову. Барти моргнул. Кто-то, непонятно кто, и неважно, кто, суетился вокруг него, поднял его в воздух заклинанием, помобиликорпусил куда-то, его встретила какая-то женщина, его куда-то положили. Барти не помнил, кто эти люди и как называются окружающие предметы.
- Ему надо отлежаться, - говорила Памфри, - Энервейтом не поможешь.
- А Снейп оклемается? Он будет ходить, говорить?
- Будет. Видишь, моргает.
- Снейп, Снейпуля, ты со мной?
Барти застонал.
- Он пришел в себя! - Люциус ликовал. - Снейп, узнаешь меня?
Свет резал глаза. Барти балансировал на тонкой грани между спасительной, мутной, безмолвной чернотой, где нет мыслей и чувств, и ярким, разноцветным, скользким, полным боли днем. Чернота отодвигалась, таяла, теснимая красками и болью, и Барти было нестерпимо жаль, что его снова засасывает яркий водоворот. Хотелось вглубь, во мрак. Но под светом, льющимся из окна, мрак совсем растаял, сжался до двух крошечных точек в глазах наклонившегося над ним Люциуса.
Малфой. Он отнял у него покой, парение в мягкой, безболезненно растворяющей черной глубине. Он схватил его за шиворот и швырнул в серную кислоту красок и страданий. Сверкает, как павлин, а кудахчет над ним, как курица.
- У...хо...ди. Мне... плохо.
- Снейп, почему?!
Снейп? Я Снейп? Разве меня так зовут? Ах, все-равно. Есть только тяжесть, боль и покалывание в заиндевевших пальцах.
- Он еще не соображает. Хорошо - заговорил. Тебе лучше уйти, Малфой.
А это еще что за фигура в несносно ярком платье и дурацком головном уборе? Где-то он ее уже видел. Неважно. Так больно и плохо.
Люциус задержался в дверях, бросив на друга жалостливый взгляд.
Памфри (Барти вспомнил - Памфри, медсестра) залила ему в глотку что-то горячее. Он закашлялся и уронил голову на подушку. Перед глазами поплыли пятна.
Люциус влетел в гостиную:
- Люди! Профессор Слагхорн! На Снейпа напал дементор! Я создал патронуса... Он в медпункте лежит, как коматозник, я так и не понял - он узнал меня или нет!