- Вижу я тебя, красавица, - я улыбнулась уголками губ, надеясь, что нос у меня не вырос, как у одного в принципе хорошего, но уж очень лживого мальчика. - Вижу тебя в белом платье, а рядом стоит...
Тут я сделала эффектную паузу, а на земле оказалась еще одна свеча. И еще одна. И еще. Я поспешно продолжила, чтобы не лишиться всего своего нажитого непосильным и не совсем праведным путем имущества:
- А рядом с тобой стоит мужчина. Невысокий, спереди слегка облысевший и... кхм... полностью сзади. Худой, но есть небольшое, хотя смотря по каким меркам судить, брюшко. И ты его знаешь. Хорошо знаешь. Давно знаешь. Вижу я... Корчмарь он. А зовут его Ва...
- ...сил, - закончила за меня клиентка, вновь усаживаясь на место и умудрившись опрокинуть на пол еще три свечи. Хорошо, что у меня их много.
- Все верно, - подтвердила я, стараясь незаметно подвинуть поближе к себе уцелевшие атрибуты колдовства. Но я зря старалась - женщина больше не двигалась. Она уставилась в одну точку перед собой и не сводила с нее глаз. Я терпеливо ждала, когда она осознает сказанное, но была вынуждена щелкнуть пальцами перед ее носом, чтобы обратить ее внимание на себя. - Его зовут Васил, и он в вашем селе корчмарем числится. Я права?
- Ага, - кивнула клиентка, растерянно глядя на меня.
Оказывается, если она презрительно не поджимает губы и не морщит нос, ее вполне можно назвать хорошенькой. А если еще и переодеть в нечто больше напоминающее женское платье, нежели этот бесформенный балахон земляного цвета. И если еще умыть да причесать... Стоп. Что-то меня занесло.
- Он женат? - на всякий случай уточнила я, сдув с правого глаза прядь угольно-черных волос.
- Неа. Вдовый он. Ужо погодь шестый али семый годок пошел.
- И у него двое детей? Девочка и... Кажется, тоже девочка.
- Ага. Две девки
- Любишь детей?
Кивок.
- А эти тебе нравятся?
Еще один кивок.
- Тогда все просто замечательно! Он и есть твой суженый.
Я уже мысленно потирала руки.
- Дык... - засомневалась женщина. - Я ж его с ишшо с той поры, как босоногой девкой была, знаю... Я ж у ево на свадьбе лапти порвала -- так плясала...
Я приготовилась произнести проникновенную речь, когда моя теперь уже любимая клиентка вдруг выкрикнула, махнув рукой и снеся со стола чучелко какой-то неведомой даже мне зверушки:
- Ай, да гори он все синим пламенем! Наплювать! Токма... - она подняла на меня свои немного испуганные глаза. - А чавой мне теперь делать-то? Я не ведаю...
- Ничего, - успокоила я ее. - Зато я знаю.
Порывшись в резной шкатулке, которую я достала из-под столика, я вытащила на свет стеклянную бутылочку, заполненную красивой розовой сверкающей жидкостью. Зря я, что ли столько красителя туда добавила. На самом деле у этого отвара совершенно неаппетитный зеленовато-болотный оттенок, но в таком виде он хуже продавался. Почему-то считалось, что цветом любви непременно должен был быть розовый. Вот и приходилось потворствовать клиентам в их заблуждениях.