Как я и ожидала, из окна Эны, дочери Гелаты, вылетел шар света, который местные жители и принимали за призрака. Теперь я намеревалась за ним проследить, чтобы выяснить, в каком из двух направлений он полетит: в дом главы города к Аварре или в лавку к Лэнне.
Шар-призрак плыл по ночному воздуху так медленно и величественно, будто пытался окончательно вывести меня из себя. У него это хорошо получалось. Я и так уже много времени потеряла в засаде, так еще и не скоро узнаю, кто за всем этим стоит. А поторопиться стоило бы. Гелата, которой я клятвенно пообещала спасти дочь сегодня же, сидит возле Эны, ожидая либо ее полного выздоровления, либо смерти. Третьего не дано. "Призраком", как я и предполагала, оказалась частичка души девушки. Если она в течение суток не вернется к своей законной хозяйке, то Эна умрет, и я ей уже ничем не смогу помочь. Мне с огромным трудом удалось уговорить Гелату позволить стереть защитные руны вокруг кровати ее дочери.
Я следовала за шаром, споря сама с собой, к какой же из двух женщин он полетит. Ни одну из них я не могла исключить из списка подозреваемых. Если честно, Аварра мне не нравилась больше. Но личную неприязнь я не могла использовать, хотя некоторые люди именно так и делают. Не нравишься - виновен. И хоть ты тресни! Хорошо, что сам себе проспорить не можешь, а иначе я точно осталась бы в дураках. Вместо того чтобы лететь к центру, шар направился прямиком к Городским воротам, которые как обычно никто не охранял. Если бы я была главой Зевска, то непременно отправила бы местную стражу на перевоспитание к Аварре. А что? Говорят, что вышивание крестиком здорово дисциплинирует. А то, что же это получается? Заходи, кто хочешь - выноси, что можешь?
Тем временем шар уже покинул пределы города, а вместе с ним и я. Однако он полетел не вдоль дороги, а отправился к небольшой рощице чуть поодаль. Пришлось немного напрячь зрение, но я смогла рассмотреть хижину, к которой мы медленно, но верно приближались. Я немного отстала от "призрака", дав ему вырваться вперед, справедливо рассудив, что если есть дом, то в нем, скорее всего, кто-то живет. И этот кто-то вряд ли обрадуется моему внезапному вторжению посреди ночи.
Дверь в хижину со скрипом отворилась, и оттуда, насколько я могла рассмотреть при еле пробивающемся сквозь густую крону деревьев лунный свет, вышла женщина с длинными распущенными волосами. Большего я пока сказать не могла. Хотя... Я посмотрела на нее внутренним зрением, проверяя ауру. Уй-йо! И как это только меня угораздило в отнюдь не гордом одиночестве наткнуться на архиведьму! А я-то была уверена, что их больше не существует, и все это выдумки нянек да мамок, чтобы не в меру любопытное чадо не ходило в лес одно и с незнакомыми тетями не разговаривало.