– Стоп!
И сразу все члены съемочной группы засуетились, забегали, а актеры, наоборот, остановились, или даже сели на землю, тяжело дыша. Только Герман так и остался стоять на месте, не в силах шевельнуть ни рукой ни ногой: последнее, что он увидел на погасшем мониторе, как из-под дымящейся палатки плечистый здоровяк выносил на руках окровавленную Марго.
Нельзя сказать, чтобы Марго потеряла сознание в полном смысле этого слова. Но после того, как ее сбил с ног накачанный красавец, из носа брызнула кровь, а в голове у нее помутилось примерно так, как это бывает у боксеров на ринге: бах – и все перед тобой плывет, пока рефери считает до десяти. А тут еще сверху стали падать другие люди, и свалился полог от палатки. Дышать стало трудно.
Но крепыш встал на четвереньки и закрыл Марго своим телом, удерживая навалившийся сверху вес. У него было крупное, но доброе лицо, прическа ежиком и глаза, глаза, в которых можно было утонуть… А руки, шея, все в нем дышало мужской силой, рядом с которой совсем не страшно, а наоборот – спокойно и легко.
Только вот этот брутальный красавец смотрел не на Марго. Оно и понятно, выглядела она не очень: нос разбит, из него течет кровь с, извините, соплями, волосы и одежда в грязи. Зато Зина тоже была рядом, и она не валялась, растопырив ноги и руки, как краб, а лежала на земле устало, но элегантно. Парень пялился на ее красивые голые ноги. А Зина ласково и уверенно гладила его по залитому потом и перепачканному сажей лбу:
– Держись, держись…
А когда полог палатки подняли, великан легко, как ребенка, поднял Марго на руки и передал подбежавшему Герману. Герман не смог ее удержать и сразу же опустил на землю, а Марго только смотрела, каким взглядом глядел крепыш на Зину, а та вытирала его лоб от сажи так, как будто они сто лет знакомы. Потом он прохрипел:
– Я… меня Емельян зовут. Привет.
– Привет, а я Зина. А вот это – Рита, ты ее чуть не убил.
– А, Рита, – крепыш мельком глянул на Марго, – извини, ну ты чего ж на меня бросилась?
– Импровизация, – ответила она, и голос из-за разбитого носа получился, как у очкастого слоненка в мультфильме про тридцать восемь попугаев.
– Марго, Марго, – тараторил Герман, – да, режиссеру понравилось, но ведь это так страшно было! Зачем ты так прыгнула?
Что надо было сказать? Правду? Что она не боялась драк и сама неоднократно участвовала в схватках типа десять на десять или пятьдесят на пятьдесят? Это выглядело бы глупо. Что она хотела произвести впечатление на режиссера (что в принципе и получилось)? Нет. Она на какую-то секунду потеряла голову, потому что увидела Емельяна, и единственное, чего она хотела в этот момент, – оказаться в его объятиях. Глупо. И самое главное – зря. Если бы не было Зины, может быть, красавчик и обратил бы на нее внимание. Но блондинка уже уводила его в сторону, уверенно, ловко, безапелляционно.