– Это не наркотики, – сказал я. – Тряпки старые.
– Доставайте, – повторил инспектор.
Делать нечего. Я выволок клеенку, в которую были завернуты окровавленные простыни.
– Что это? Кровь?
– Да, ерунда. Обтирочный материал.
– Но он весь в крови! Барана резали?
– Не помню я… Неужели вы думаете, что если это было бы что-то криминальное, так я бы возил бы его с собой…
– Руки – на крышу… Вот так.
Инспектор быстро обыскал меня, словно не гибдэдэшник, а оперативник из убойного отдела. Убедившись, что я вооружен только мобильником, милиционер быстренько его изъял и произнес:
Пройдемте в машину.
Куда деваться? Я двинулся по направлению к «Форду» и сел на заднее сиденье.
– Что там? – спросил водитель старлея.
– Кровь в багажнике… Вызывай наряд, будем оформлять передачу.
* * *
В дежурном помещении было тепло и накурено. Я сидел у стены, а злополучный узел лежал на столе, и два парня в штатском изучали бурые заскорузлые пятна на простынях.
– Это кровь, стопудово, – сказал один из них. – Кого покусал, мужик?
– Никого, – сказал я. – Этому тряпью сто лет в обед, я даже не помню, откуда оно у меня… Я еще раз говорю, будь это что-то связанное с криминалом, я уже давно бы его выбросил!
– Женат? – спросил опер.
– Нет… Я понял, о чем вы. Может, действительно, у девушки ночью затруднение началось… Все равно точно не помню.
– Многовато для затруднений, – покачал головой опер. – Ладно, парень, говори, кто ты есть и прочее. Разберемся… Блин, опять домой в два часа ночи возвращаться…
Похоже, опера решили, что ничего криминального тут нет. Но, с другой стороны, а вдруг? К тому же я помнил о предупреждении Виктора. А ну как проверят мою машину по их базе в связи с делом об исчезнувших девушках? Вот тут-то я точно влипну как мыло в рукомойник.
По знаку старшего оперативника я сел к столу, где менты уже заготовили бланк протокола задержания.
Я назвал себя, назвал место работы и место жительства с указанием контактных телефонов. Затем еще раз изложил свою версию обнаружения в моей машине модель такая-то номер такой-то свертка из клеенки желто-зеленого цвета клетчатой и простыней из белого льна в количестве двух штук с бурыми жесткими пятнами, похожими на кровь. Оперов это устроило, я подписал документ и стал ждать, что со мной будет дальше.
Бланк протокола убрали со стола, я бросил взгляд на уложенные под лежащее на столешнице оргстекло картинки и фотографии… И брови мои сами собой поползли вверх. Я увидел Дину! Ошибки быть не могло – одетая в белое кружевное белье, темноволосая, улыбающаяся, в гламурных дымчатых очках, она, улыбаясь, рекламировала продукцию фирмы «Северина» – ромбический логотип тоже был изображен на бумаге. Лист, видимо, вырвали из какого-то глянцевого журнала.