– А этот парень, Сурков?
– Он сел в тюрьму буквально через день после этого. Попался на лавочном рэкете.
– А что за эпизод с телефоном?
Я повторил слово в слово то, что узнал от Наташи после ее визита к родным Дины и Тамары. Правда, теперь у меня были некоторые сомнения, но эта информация в любом случае очень походила на правду.
Галя была озадачена. Про меня – и говорить нечего. Я по-прежнему почти ничего не понимал.
– Как их похитили? – спросил я. – Тебе это известно?
– Допустим.
– Можешь сказать?
Галя немного помялась.
– Мне известно, – начала она все же, – что когда Тома побежала встречать Дину, на всякий случай захватив деньги, в подъезде их скрутили, усадили в какую-то машину и повезли. Томе завязали глаза, обмотали скотчем руки, а потом она оказалась в каком-то подвале. Дины рядом не было. Ну, надо знать Тому. Она зубами порвала скотч, нашла какую-то отдушину с решеткой и принялась ее расшатывать.
– И неужели расшатала?
– Нет. Но ее держали в подвале несколько дней. И пока за ней не следили, она дергала решетку. Наконец ей удалось выдернуть один слабо державшийся прут. Когда в подвал за ней пришел какой-то мужик, Тома недолго думая хватила его по башке железякой, но убежать ей не дали. Ну, а потом… Ей опять завязали глаза, посадили в машину и повезли куда-то. Остановились. Оставили одну. Так Тома умудрилась меньше чем за минуту содрать повязку с глаз и открыть дверь машины. Без помощи рук. Только зубами.
– И что – неужели далеко смогла уехать?
– Не очень. Выбралась из машины, буквально перекатилась через переулок и спряталась в какой-то канаве. Нашла стекло, освободила руки и ноги. Страшно изрезалась, конечно. Потом потихоньку отбежала дальше, поймала такси, и…
– Машина какая была?
– Точно не знаю. Кажется, немецкая.
– А какая? «Мерседес»? «Опель»?
– Только не «Мерседес». Может быть, «Опель». Не уверена.
– А цвет?
– Зеленоватый такой, наверное.
– А место, куда ее привозили, можно найти?
– Думаю, можно. Улицу, наверное, она должна запомнить. Правда, Тома удирала оттуда так быстро, как только могла. А дело было поздним вечером, темно… Стой, больше я тебе ничего говорить не буду, пойми меня правильно.
– Скажи только, это был поздний вечер какого дня?
– Четверга.
Опять, что ли, совпадение?
– Кому мешали сестры? – спросил я. – Кто мог желать им плохого?
– Если говорить о Дине, то могу перечислить: первое – Авдеев. Он считает себя неотразимым, а его, понимаешь ли, отвергли.
– Так. Ну и что? Из-за этого под статью идти?
– Второе – «Северина». Дина отказалась от контракта.
– Мало ли девушек вокруг?