Друзья, словно почуявшие, что я могу сослаться на какую-нибудь болезнь, и под таким предлогом остаться дома, зашли за мной сами, хотя предполагалось, что мы встретимся на вечере. Путей к отступлению не осталось.
- Не волнуйся, - отозвался Рон, казалось, дремавший в кресле. - Мы теперь отличные эксперты в области нападения и защиты. В случае чего - отобьемся.
- Я вообще не хочу на этот вечер. Завтра на работу…
- Хватит ныть! - не выдержав, вдруг рассерженно рявкнула Гермиона. - Я тоже не в восторге от того, что лягу сегодня, в лучшем случае, заполночь, а завтра у меня важное совещание, после которого с меня спустят шкуру, если я буду сонной и несобранной! Давай, приободрись!
Я тряхнул головой и провел рукой по лицу, словно стирая липкую паутину. И в самом деле, чего это я… Это же закрытый прием, вход на который строго по приглашениям, и экзальтированных дамочек, желающих во что бы то ни стало меня обнять или хотя бы прикоснуться, туда не пускают.
Постаравшись улыбнуться, я зачерпнул горсть дымолетного порошка и шагнул в камин, очень надеясь, что не перемажусь сажей.
Очень хотелось бы появиться незаметно, слиться с толпой и провести время, не привлекая особого внимания, но этим надеждам не суждено было сбыться.
Стоит только выйти из огромного камина, как вокруг обрушивается какофония. После тишины дома на площади Гриммо кажется, что еще немного - и ушные перепонки лопнут.
Все ослепляет и оглушает - блеск нарядов и драгоценностей, многоголосый говор, музыка, смех, шепотки, щелчки и вспышка фотоаппаратов.
Морщусь. Я до сих пор не научился воспринимать все это внимание как должное, хотя пора бы уже привыкнуть.
- Гарри, улыбайся, - цедит сквозь зубы Гермиона, растягивая губы в приветливой, хоть и несколько наигранной улыбке.
И я послушно улыбаюсь, и делаю вид, что мне весело. Слегка расслабляюсь и позволяю себе плыть по течению, вежливо со всеми здороваясь, отвечая на вездесущие вопросы корреспондентов… Счастье, что, по крайней мере, Риты Скитер здесь сегодня нет.
Зато есть кое-кто, кого я меньше всего ожидал встретить на благотворительном вечере.
- А этот хорек что тут делает? - словно прочитав мои мысли, восклицает Рон, не донеся до губ бокал с шампанским.
Тоже увидел.
Впрочем, Малфой особенно и не прячется. Даже наоборот - странно, что я его сразу не заметил.
Он стоит почти в центре зала, непринужденно беседуя с какой-то молоденькой корреспонденткой из «Пророка», и улыбается при этом так, что девушка тает. Малфой настолько безукоризненно играет лицом, изображая целую гамму эмоций, что, не знай я его настоящей природы, сам бы начал верить в подлинное и искреннее раскаяние. Подозреваю, речь в разговоре идет о совершенных им ошибках, сожалении и попытке загладить свою вину пожертвованием на строительство приюта. Я на сто процентов уверен, что приглашение Малфою на этот вечер прислали как спонсору, по-другому сюда таким, как он, было не пробраться.