И мне бы, пожалуй, стоило осмотреться, но проклятая головная боль, сосредоточившаяся в левом виске, не располагала к приятному или даже полезному времяпрепровождению. Я выпил зелье, но оно действовало так медленно, что впору было писать жалобу на аптекаря, продавшего некачественное лекарство.
Хотя аптекарь, конечно, тут был ни при чем - просто от мигреней это зелье почти не помогало.
Уходить сразу после появления было бы невежливо, к тому же, я надеялся засветиться на паре снимков светской хроники, так что терпел, делая вид, что все в полном порядке, и я просто лишь слегка устал. К тому же, мой слух привлекло знакомое имя - небольшая группка молодых людей в лице Забини, Булстроуд, Гойла и самого Нотта обсуждали открывшуюся утром выставку.
Заинтересовавшись, я покинул Паркинсон и подошел к ним.
- Как тебе могут нравиться его работы? - выговаривала кому-то из парней Милисента, в светло-лиловой мантии походившая на огромную жирную свинью еще больше, чем обычно. - Он же просто предатель, неужели это не понятно?
- Да перестань, - отмахнулся Тео в своей обычной, чуть скучающей манере. - Картины великолепны, а до личности автора мне нет дела.
- Малфой, - расплылась в улыбке Булстроуд, стоило мне приблизиться. - Ты, небось, тоже в восторге от Краста.
- Мне понравились работы, - дипломатично ответил я и пригубил шампанское. Забини, до этого молчавший, тут же нехорошо сощурился.
- Разумеется, понравились, - злобно оскалился он. - Вашей семейке ведь это близко?
Я молча поднял бровь, глядя на Блейза поверх бокала.
- Предательство, Малфой, - добавил Блейз. - Мы все догадываемся, как вам всем удалось выйти сухими из воды.
- Умоляю тебя, Блейз, - лениво растягивая слова и тщательно контролируя свой голос, произнес я. - Оставь свои разоблачительные теории для кого-нибудь более впечатлительного. Для «Пророка», например.
- О да, я и забыл, - вскинулся он, - в «Пророке» ты ведь тоже успел засветиться. Пытаешься примазаться к победителям? Как это в твоем стиле, Драко.
- Еще одно слово, Забини… - не позволив вырваться наружу ни одной эмоции, я поставил бокал на столик и неспешно, но демонстративно потянулся пальцами правой руки к рукаву левой, в котором была спрятана палочка.
Атмосфера стремительно накалялась. Булстроуд явно наслаждалась зарождающейся сварой, Гойл держался в стороне, ожидая, чем закончится пикировка. Забини тоже потянулся к своей палочке, и мы, пожалуй, выхватили бы их, если бы Нотт не сказал, негромко, но твердо:
- Не в моем доме.
- Выйдем, Блейз? - холодно осведомился я, придавая лицу тщательно отрепетированное перед зеркалом выражение - взгляд, режущий бритвой, чуть приподнятые брови и губы, скривившиеся в презрении.