– Может быть, такие и есть, не отрицаю, но на Авроре в этом году нет ни одного солярианина. Они не любят входить в контакт даже с аврорцами, разве что по самым важным делам, и никто из них не приезжает ни сюда, ни на любой другой мир. Если же дело важное, они держаться на орбите и общаются с нами лишь по электронной связи.
– В таком случае, если, кроме вас, некому было убить Джандера, то это сделали вы?
– Дэниел, наверное сказал вам, что я это отрицаю. И я скажу вам то же самое: я этого не делал.
Бейли кивнул.
– Но если вы этого не делали, и никто другой не мог сделать, то… подождите-ка, возможно, я делаю недозволенное предположение: Джандер действительно умер, или меня вызвали сюда под фальшивым предлогом?
– Робот действительно уничтожен. Я могу показать вам его, если Совет не запретит мне доступ к нему до конца дня, но я не думаю, что это сделают.
– Кто же тогда совершил преступление?
Фастальф вздохнул.
– Никто его не совершал. Это было самопроизвольное событие в позитронном потоке мозговых путей, и оно вызвало умственное замораживание.
– Это правдоподобно?
– Нет, совершенно неправдоподобно, но это единственное, что могло случиться.
– Но не скажут ли, что больше шансов за то, что вы солгали, чем за то, что случилась такая вещь?
– Многие скажут именно так. К счастью, я знаю, что я этого не делал, и остается только возможность самопроизвольного замораживания.
– И вы хотите, чтобы я доказал, что такое самопроизвольное событие имело место?
– Да.
– Но как это можно доказать? А похоже, что, только доказав это, я спасу вас, Землю и себя.
– В порядке возрастающей важности, мистер Бейли?
– Ну, ладно, вас, меня и Землю.
– Боюсь, – сказал Фастальф, – что, подумав, я пришел к заключению, что такого доказательства получить нельзя.
Бейли в ужасе посмотрел на Фастальфа.
– Нельзя?
– Никак.
И Фастальф, вдруг отвлекшись, схватил прибор для специй.
– Знаете, мне интересно, смогу ли я сделать тройной подкид.
Он подбросил прибор в воздух расчетливым движением запястья. Прибор перевернулся. Пока он падал, Фастальф поймал его узкий конец на ребро правой ладони и слегка подкинул, а затем поймал на ребро левой ладони. Прибор снова взлетел вверх, перевернулся, упал на ребро правой ладони, а затем опять на ребро левой. После этих трех подкидов прибор взлетел еще раз, Фастальф поймал его в правый кулак, держа поблизости левую руку ладонью вверх. Как только прибор был схвачен, Фастальф показал левую руку, в которой была щепотка соли.
– Это детская игра для научного разума, усилия совершенно непропорциональны результату – щепотке соли, но хороший аврорский хозяин гордится, что способен это сделать. Есть такие умельцы, что держат прибор в воздухе до полутора минут, двигая руками с такой быстротой, что глаз не успевает следить за ними. Конечно, – задумчиво добавил он, – Дэниел может произвести эти действия лучше и быстрее любого человека. Я испробовал его в этом отношении, чтобы проверить работу мозга, но заставлять его показывать такие таланты на публике было бы в корне не правильно: ненужное унижение человека-умельца. Но давайте вернемся к делам.