– Здесь другое дело, Глэдис, – мягко перебил Фастальф. – Ваш муж был убит тупым предметом. Для этого было необходимо физическое присутствие убийцы, и если никого не было, кроме вас, это было серьезно. В данном же случае, Джандер был выключен тонкой словесной программой. Физическое присутствие тут не нужно, а ваше не имело значения, потому что вы не знаете, как заблокировать мозг человекоподобного робота.
Они оба посмотрели на Бейли: Фастальф – насмешливо, Глэдис – печально. Бейли раздражало, что Фастальф как бы юмористически смотрит на крушение как своего, так и его, Бейли, будущего. Кто на Земле стал бы по-идиотски смеяться в такой ситуации?
– Незнание еще ничего не означает, – медленно сказал Бейли. – Человек мог разговаривать с Джандером и неумышленно вызвать умственное замораживание.
Руки Глэдис взметнулись в крайнем волнении.
– Я этого не делала, даже случайно. Меня не было с ним, когда это случилось. Небыло. Я разговаривала с ним утром. Он был совершенно нормальным. Через несколько часов я позвала его, но он не пришел. Я пошла за ним, он стоял в обычной позе и казался вполне нормальным, но не ответил мне. И вообще не отвечал с тех пор.
– Может быть, вы сказали что-то, что привело его к умственному замораживанию, но не сразу, а, скажем, через час?
– Это абсолютно невозможно, – вмешался резко Фастальф. – Замораживание либо есть, либо его нет. Прошу вас, не изводите Глэдис. Она не способна вызвать замораживание сознательно, а сделать нечаянно – абсолютно немыслимо.
– Но так же немыслим и случайный позитронный сдвиг, о котором вы говорили?
– Не так же.
– Обе альтернативы исключительно неправдоподобны. Какая же разница в немыслимости?
– Очень большая. Я бы сказал, больше, чем между простым электроном и всей Вселенной в пользу сдвига.
Некоторое время все молчали. Потом Бейли сказал:
– Доктор Фастальф, вы говорили, что пробудете здесь недолго.
– Я уже пробыл слишком долго.
– Тогда, может, вы уйдете?
Фастальф приподнялся.
– Зачем?
– Я хотел бы поговорить с Глэдис наедине.
– Мучить ее?
– Я должен допросить ее без вашего вмешательства. Наше положение слишком серьезно, чтобы думать о вежливости.
– Я не боюсь мистера Бейли, доктор, – сказала Глэдис и задумчиво добавила: – если его невежливость перейдет границы, мои роботы защитят меня.
Фастальф улыбнулся.
– Ну, что ж, прекрасно. – Он встал и протянул ей руку, которую она быстро пожала. – Я хотел бы, чтобы Жискар остался здесь для общей защиты, а Дэниел пусть будет в соседней комнате, если он не против. Не дадите ли вы мне одного из ваших роботов, чтобы проводить меня до дома?