– Вы не знаете, были ли семейные неурядицы?
– Не знаю, но вряд ли. Насколько мне известно, он в хороших отношениях со своими бывшими женами. Ни один из разводов не нес в себе злобы. Ни один из разводов не нес в себе злобы. Доктор Фастальф не тот человек. Я не могу представить себе чтобы он принял любое событие в жизни с чем-то большим, чем покорный вздох. Он будет шутить даже на смертном одре.
Это, во всяком случае, правильная оценка, – подумал Бейли и сказал:
– А каковы его отношения к вам? Только, пожалуйста, скажите правду. Мы не в том положении, когда скрывают правду, чтобы избежать осложнений.
Она спокойно встретила его взгляд.
– Тут нечего избегать. Доктор Фастальф мой друг, и очень хороший.
– Вы ждете его развода, чтобы стать его следующей женой?
– Нет.
– Вы любовники?
– Нет.
– И не были?
– Нет. Вас это удивляет?
– Мне просто нужна информация.
– Тогда задавайте вопросы связно и не закидывайте меня ими, словно надеясь заставить меня в чем-то проболтаться. – Она сказала это без всякого раздражения. Ее это как бы развлекало.
Бейли слегка покраснел и хотел сказать, что у него вовсе не было такого намерения, но оно, конечно, было, и отрицать это было бесполезно.
– Ладно, – сказал он грубовато, – пойдем дальше.
Глэдис снова опустила глаза; лицо ее стало чуть жестче, словно она погрузилась в прошлое, которое хотела бы забыть.
– Вы имеете представление о моей жизни на Солярии. Она не была счастливой, но другой я не знала. И только когда я попробовала прикоснуться к счастью, я поняла, до какой степени была несчастна моя жизнь. Первый намек на это пришел от вас, Илия.
– От меня? – изумился Бейли.
– Да, Илия. Наша последняя встреча на Солярии – я надеюсь, что вы помните – научила меня кое-чему. Я коснулась вас! Я сняла перчатку – такую же, как сейчас на мне – дотронулась до вашей щеки. Контакт был очень коротким. Не знаю, значил ли он что-то для вас – нет, не говорите, это не важно – но для меня он значил очень много! – Она подняла глаза и встретила его взгляд. – Он значил для меня все. Он изменил всю мою жизнь. Вспомните, что я до тех пор не касалась мужчины или вообще человеческого существа, исключая мужа. А мужа я касалась очень редко. Конечно, я видела мужчин по трехмерке и хорошо знала физические аспекты мужественности. В этом отношении мне нечему было учиться. Но я не думала, что мужчины отличаются друг от друга на ощупь. Я знала, какая кожа у моего мужа, какие у него руки, но – и только. У меня не было оснований думать, что у другого мужчины это могло быть другим. От контакта с мужем удовольствия не было – да и откуда ему быть? Какое удовольствие от контакта пальцев со столом – разве что провести по нему и оценить его гладкость?