Я перехватываю взгляд мамы. Она словно невзначай озирается на тёмные окна, и её глаза потухают от грусти.
Всё, абсолютно всё, что есть в нашем доме - ко всему притронулась её заботливая рука. Ей, наверное, ещё тяжелей, чем мне.
Вскоре появляются Сириус с отцом и Рон с Гермионой. Только сейчас я замечаю отсутствие Питера.
- Куда подевался Петтигрю? - шёпотом я спрашиваю у Гермионы, пока остальные заняты портключом.
Пару мгновений подруга непонимающе смотрит на меня, затем её брови ползут удивлённо вверх.
- Я сама только заметила его отсутствие, - медленно произносит Гермиона, потерянно озираясь по сторонам, словно в поисках Питера.
Отец подходит к маме, находит её ладонь и чуть сжимает тонкие пальцы. Она тут же переводит взгляд на своего мужа. Они долго смотрят друг на друга, понимая всё без слов. Наконец, мама едва заметно кивает, и этот жест словно говорит: «Ничего страшного, когда-нибудь мы вернёмся сюда». Папа обнимает её узкие плечи, заботливо прижимая к себе. Его взгляд устремляется куда-то в сторону горизонта, где медленно опускается солнце. Он бездумно проводит кончиками пальцев по рыжей волне волос, рассыпавшейся по его плечу, потом поворачивает голову в мою сторону.
Я киваю, в точности как мама, и чувствую, как в груди разливается странное щемящее чувство. Отец улыбается той самой грустной улыбкой, которая не так часто появляется на его лице. Сейчас он совсем не похож на того папу, которого я привык видеть большую часть времени. Он будто разом повзрослел лет на двадцать, даже ушли из его глаз задорные огоньки.
Я не успеваю додумать, потому что Сириус громко подзывает нас подойти поближе.
В качестве портключа используется старая металлическая шестерёнка, покрытая ржавчиной в нескольких местах.
- Итак, портключ сработает ровно через две минуты. По моей команде все прикасаемся к нему. Он перебросит нас точно к дому в Лондоне, в котором вы и поселитесь, - быстро объясняет Ремус, переводя взгляд с родителей на меня.
Портключом я пользовался лишь раз, два года назад, чтобы попасть на Всемирный чемпионат по Квиддичу. Ощущения не самые приятные. Но ради того, чтобы посмотреть на блистательную игру Виктора Крама - знаменитого ловца болгарской сборной, - я был согласен на лишнее испытание для своего вестибулярного аппарата. Кстати, я до сих пор помню, как Рон ещё недели две дулся на Гермиону за то, что она всего-то восхитилась ловкостью Крама на одном из матчей. А Рон тут же впал в депрессию, плавно переходящую в агрессию. Но закончилось всё довольно-таки забавно: в конечном счёте, уже Рон бегал и умолял Гермиону простить его за необоснованную ревность.