- Профессор Дамблдор, я хотел бы поговорить с вами, - произношу я, стараясь выглядеть как можно более непринуждённо.
Мой взгляд падает на витиеватый узор, раскинувшийся по поверхности всех четырёх стен.
- Это фамильное древо семейства Блэков, одного из самых древних и знатных в волшебном мире, - неожиданно произносит директор, проводя длинными морщинистыми пальцами по одной из нарисованных ветвей, и неясный свет засаленной лампы, одиноко висящей в центре комнаты, отражается в гранях драгоценных камней, украшающих перстни старика.
- Я и не знал, что нечто подобное есть здесь, - слова почти шёпотом срываются с моих губ, я делаю несколько шагов вдоль стены, отыскивая взглядом изображение Сириуса. И вместо этого обнаруживаю выжженное пятно.
Сдавленное «Кто?» вырывается из горла, а ногти непроизвольно впиваются в ладонь.
- Мать Сириуса. Твой крёстный ещё в юношеском возрасте сбежал из дома.
- Немыслимо, - бурчу я, резко втягивая воздух и с усилием расслабляя затвердевшие мышцы рук и плеч. Что же это за мать такая?
Утихомиривая волны гнева, я пытаюсь отвлечь себя созерцанием фамильного древа, местами уже выцветшего и затёртого.
- А она что тут делает?! - вырывается у меня прежде, чем я успеваю остановить себя. Так тщательно сглаживаемое возмущение поднимается во мне с новой силой, когда взгляд натыкается на изображение Беллатрисы Лестрейндж.
- Белла - кузина Сириуса, - подозрительно спокойно отвечает Дамблдор.
Я бросаю удивлённый взгляд на директора. Нет, я не ослышался.
Ноги подводят меня и мне приходится неуклюже привалиться к стене. Профессор сцепляет руки в замок, поджимая губы и упорно отводя взгляд.
- Директор, вам известно, что Беллатриса - Пожиратель Смерти? - свистящим шёпотом слова рождаются на свет, в голове словно трещат гаечки замысловатого механизма, грозясь развалиться.
Вот теперь директор, заметно подобравшийся, смотрит на меня пронзительным взглядом, и под скулами на худощавом лице ходят желваки.
- Мне это доподлинно известно уже сравнительно давно. Но откуда ты располагаешь подобной информацией? - вкрадчивым тоном спрашивает директор, сделав один шаг в мою сторону.
- Это…неважно, - я делаю глубокий вдох и зажмуриваю глаза на миг, подталкивая себя к тому, чтобы произнести то, зачем я и пришёл сюда. Мерлин, как же это трудно…
Дамблдор сохраняет подозрительное молчание, и я вдруг так ясно осознаю, что абсолютно не знаю такого директора: угрожающе тихого, со взглядом, пронизывающим насквозь, и незнакомыми нотками в голосе, от которых волосы на затылке встают дыбом.