— Буду ждать этого дня с большим нетерпением. Но теперь пора ужинать. Иначе твой огненный дух никогда к тебе не вернется.
После того как она наелась бульона и быстро ополоснулась в тазике с теплой водой, Джон закутал ее в одеяло и задул свечи. Когда комната погрузилась во тьму, озаряемую только трепещущими язычками пламени из камина, он снова вернулся в кровать и лег рядом с ней.
Сперва Селия чувствовала его неуверенность, напряжение его тела, но вот он привлек ее к себе, спиной к своей груди, и осторожно положил ладонь ей на бедро. Селия непроизвольно кончиками пальцев провела по покрытой волосками коже его руки.
Он застыл, напрягся, но не отодвинулся. Селия закрыла глаза и просто позволила себе ощущать, как его грудь прижимается к ее спине. По окну барабанили льдинки, потрескивали поленья в очаге, ограждая их от внешнего мира, оберегая их маленький мирок и неповторимые мгновения настоящего. Вся горечь утекла куда-то, осталась только согревающая нежность старых воспоминаний, от которых она так долго отгораживалась. Это были мгновения, далекие от суровой реальности.
Наверное, именно это ощущение обманчивой защищенности заставило ее задать вопрос:
— Куда ты исчез, когда уехал из дядиного дома?
Его пальцы напряглись, и она удержала его руку, чтобы он не отодвинулся. Так хотелось еще немного продлить ощущение их близости.
— Я уехал в Париж, — ответил он резко.
— В Париж? — Селия сама не знала точно, какого ожидала ответа, но только не этого. Он уехал во Францию? В такую даль? Чтобы сбежать от нее, от их романа, который грозил выйти из-под контроля? Оттого ли он оставил ее так поспешно?
И что он нашел в Париже?
— Я получил место в нашем посольстве.
— И долго ты там пробыл?
— Почти два года.
Два года при самом распущенном, извращенном дворе Европы. Неудивительно, что он забыл свой деревенский роман. Селия уткнулась лицом в подушку, справляясь со старой болью, которая снова шевельнулась в ней. Сейчас это было очень некстати.
— Мне было велено вернуться в Лондон за новым заданием, — продолжал он. — Но по дороге подвернулась еще одна работа.
Селия не сдержала смеха:
— Ты наверняка предпочел бы остаться в Париже, если бы знал, что задание связано с лордом Дарнли и королевой Шотландии.
Джон тоже засмеялся, его теплое дыхание обдало ей висок, и она задрожала, несмотря на хорошо прогретый воздух в комнате. И нежность, которую она всегда к нему испытывала, с угрожающей силой вернулась к ней.
— Наверное, предпочел. Но я приехал бы гораздо раньше, если бы знал, что ты здесь.
Он отвел в сторону ее волосы и поцеловал в шею за ушком. Селия крепко зажмурилась, и все мысли о французских дамах и о том, чем занимался с ними Джон, мгновенно вылетели из ее головы. Только настоящее имело значение.