Гарри жалел, что не может сейчас рассмотреть выражение его лица. Это, бесспорно, было бы незабываемое зрелище.
Вместо этого он использовал эту заминку, чтобы глубоко вдохнуть.
- А что относительно моего происхождения - я надеюсь, ты понимаешь, что вместе со мной оскорбил и себя? Думай, что говоришь, Риддл. Мои родители были замечательными аврорами, оба. А вот твоя мамаша была сквибом, не говоря уже об отце, который сбежал, лишь услышав про магию и магов!
Взбешенный рев сотряс стены пещеры, Гарри не верилось, что Волдеморт способен на такое проявление чувств. Невероятно изогнувшись, Темный Лорд вскочил на ноги. А Гарри отстраненно наблюдал, как мощный порыв магии разорвал веревки на его враге. Свет от магического выброса осветил стены пещеры и был так силен, что ослепил Поттера на мгновение.
Тем не менее, Гарри остался непоколебим.
- Неужели так больно выслушивать правду? - спокойно спросил он.
- Ты сделал много фатальных ошибок Поттер, но эта…, - восстановив дыхание, начал Волдеморт ледяным тоном.
- Эта - последняя. Знаю. Ты столько раз повторял эти слова. Думаю, мне пора поинтересоваться, за какую из ошибок ты убьешь меня сначала, - совершенно безразлично прервал его тираду Гарри. Он понятия не имел, в чем причина такого его поведения - в голоде или психическом состоянии, да это его уже и не волновало.
Свет начал медленно тускнеть.
Волдеморт оттолкнулся от стены и убийственно смотрел на своего противника. Единственное, что останавливало его от нападения, это воспоминания о предыдущей попытке.
- Ты ничего обо мне не знаешь, Поттер. Ничего! Как ты смеешь оскорблять мою мать - великого потомка Салазара Слизерина!
Гарри удивленно покачал головой.
- В каких иллюзиях ты живешь? Судя по всему, это ты ничего не знаешь о ней!
- Поттер… я предупреждаю тебя… ты очень близок к тому, чтобы свести меня с ума… здесь.
Последнее слово было произнесено шепотом и звучало странно, и Гарри почти сразу понял, что это парселтанг.
- Ты?
- Она была великой ведьмой, - последовал короткий ответ, наполненный намеком на злость, если Поттер посмеет возразить.
- Она практически была рабыней, - выдохнул тот. Ему было больно от осознания того, что единственный сын Меропы Гонт не знал о ее страданиях, никогда не пытался понять ее.
Тонкие, бесцветные губы Волдеморта почти исчезли, так сильно он их сжал.
- Она как рабыня жила в хлеву, терроризируемая собственными родственниками. Твоя мать была несчастной женщиной, мечтающей о любви и дружбе. Она, без сомнения, была доброй, но ей не хватило магических способностей, чтобы выжить и вырастить сына.