— Я хочу проводить с тобой каждую ночь, Эмбер.
Слова Риана отвлекли меня от мрачных размышлений.
— Это означает, что ты бросишь работу во дворце и переедешь жить ко мне?
— Нет. В летней кухне я жить не хочу. Ты должна переехать во дворец и жить со мной.
— Потому что во дворце для конюхов предоставляют шикарные апартаменты и радушно приветствуют их родственников и жен?
— Они могут отвести тебе комнату. Я прослежу за этим.
— Не имеет значения, какие поблажки могут предоставить твои хозяева. У меня здесь есть обязанности.
— Какие обязанности? — спросил Риан. — Я никогда не видел, чтобы ты входила в большой дом. Никогда не видел, чтобы другие слуги приходили поговорить с тобой. Словно они вообще тебя не видят.
— С колдовством сложно.
Он покачал головой, словно мог таким образом избавиться от мыслей о моей магии.
— Ты слишком много говоришь о колдовстве. Оно не выходит у тебя из головы. Ты каждое свое действие поясняешь словами «я ведьма», словно в этом вся ты. А мне хоть раз хотелось бы услышать, как ты называешь себя моей!
Я раньше не видела его таким ревнивым. Внезапно мне вспомнились все случаи, когда мы шли по улице, и он неизменно обнимал меня за плечи. Я всегда считала, что он хотел показать, будто не боится любить ведьму. Однако его послание несло более глубокий смысл. Он хотел сказать мне, что я принадлежу ему; хотел сказать всему миру: «Она моя».
Он взял меня за руки и заглянул в глаза.
— Я люблю тебя и хочу на тебе жениться. Разве ты не любишь меня?
От разговоров о браке я запаниковала. Представила, как стою перед судьёй и клянусь любить и почитать Риана до самой смерти. Я солгала бы в первый же день совместной жизни, поскольку точно знала, что даже чтить его буду, лишь пока держусь подальше от принца.
Проклятие принца постоянно притягивало меня. Даже колдовство на отрезанном пальце и фиал с лунным светом на шее с трудом помогали ему сопротивляться. Я боролась, чтобы сохранить самообладание при звуке его имени. Я не могла коснуться серебряной монеты без желания провести языком по его профилю.
— Конечно, я люблю тебя, — сказала я Риану, — по-своему.
— По-своему? — Он почти кричал. — Что значит «по-своему»? Ты либо любишь, либо нет. И если любишь, то только меня одного. По-другому не бывает!
— Риан, я…
Он схватил меня за плечи и уставился в глаза.
— Любовь — это огонь, Эмбер. Присматривай за ним, или он сожжет тебя. Поддерживай его, или он угаснет, а ты останешься в холоде.
Мне не понравился гнев в его глазах. Это был не тот гнев, который я могла утихомирить ласковыми словами или бешеным быстрым сексом. Я боялась, что Риан покинет меня, и не могла отпустить его.