— Что за сумасшедшая идея! Я думала, мужчины любят, когда им в постели льстят.
— Большинство, но не все, — вставила Сильви. — Мужчин могут возбуждать странные вещи. Однажды у меня был очень приличный джентльмен из Земли Туманов, который умолял шлепать его по заднице и называть гадким мальчишкой. А Дульси когда-нибудь рассказывала о ночи, которую она провела с великим герцогом и кабачком?
— О, Сильви. — Я спрятала лицо в ладонях. — Пожалуйста, не надо. Я люблю кабачки.
Накрашенные розовые губы Сильви изогнулись в лукавой усмешке.
— Как и великий герцог.
При виде моих покрасневших щек сестры взорвались хохотом. Им всегда нравилось меня шокировать. Как же я соскучилась! Когда смущение прошло, я тоже рассмеялась.
Жалобный вой с улицы прервал наше веселье.
Майнетт помрачнела:
— Снова та собака. Клянусь, если мне придется вытерпеть еще хоть одну ночь, слушая этот вой, я найму охотника, чтобы он ее выследил и убил.
Я взглянула на Сильви. Ее лицо под румянами, казалось, побледнело и осунулось. Руки лежали на коленях, но она скрутила носовой платок жгутом и натянула между сжатыми кулаками.
Я не могла видеть ее в таком состоянии. С улицы донеслось новое завывание, и Сильви вздрогнула от этого звука.
— Ты должна пригласить его войти, — сказала я ей, — прежде чем кто-нибудь причинит ему боль.
— Кого его? — спросила Майнетт. — Пса?
— Оборотня.
Сильви расплакалась и выбежала из комнаты — я услышала низкий скрип открывающейся передней двери и стук деревянных каблучков по парадной лестнице.
Майнетт окинула меня взглядом, приподняв брови.
— У тебя, сестренка, дар доводить людей до слез.
— А у тебя дар возвращать им хорошее расположение духа. Ты знаешь, что Сильви любила его?
— Я подозревала об этом. Я была с констеблем, когда священник приехал, чтобы доложить о ней как об оборотне. Я знаю, что Рауль не предавал ее.
— Ты никогда не говорила ей, что знаешь?
— Иногда нужно немножко солгать, чтобы сохранить свою гордость. — Она пригвоздила меня жестким взглядом. — А иногда необходима большая ложь, чтобы спасти свою душу.
Теперь Майнетт говорила не о Сильви.
— Думаешь, ложь убережет меня от принца?
— Все это время ты сопротивлялась ему, и это заставило его желать тебя. Но если бы ты кивала и улыбалась ему, соглашаясь с каждой его прихотью и желанием, то ничем бы не отличалась от остальных. Вскоре он бы устал от тебя.
— Хочешь сказать, я должна раздвигать перед ним ноги, даже при том, что люблю другого?
Я не хотела говорить это и разозлилась, когда мое сердце ёкнуло при мысли, что появился предлог поддаться чарам принца.