Я уставилась в мутный осадок своего чая.
— Ты не знаешь, какие муки вины я перенесла, когда думала, что предала моего Риана.
— А сейчас тебя мучает гнев. Однако ни вина, ни гнев не уменьшили твоей любви к нему. — Она потянулась через стол и накрыла мою руку своей скрюченной рукой. — Да ладно. Разве не проще и куда как приятнее простить мужчину, которого любишь, и провести вместе всю жизнь, чем разочароваться в нем и пытаться прожить без него?
Я подумала о Сильви и ее давно потерянном любовнике. О том, как она предпочла простить, а не провести еще один день без него. В отличие от нее, мне хотелось быть верной своему гневу. Не хотелось думать, что любовь может сделать меня такой слабой.
— Мне нелегко прощать.
— Конечно, нет, ты же ведьма. Ты считаешь, что должна муками воздать за боль.
— Скажи, ты сделаешь его маленькую куклу, как сделала для лорда Кампуса? Будешь пытать его призрачной болью, холодом и огнем?
Я отвернулась, мое лицо пылало от стыда. А беспощадная Гаэтана продолжала:
— Или накажешь принца, а вместе с ним и себя, отказавшись от его общества и отвергнув любовь?
Ее скрюченная рука сжимала мою, словно тиски, пока я не забеспокоилась, что она может сломать мне кости.
— Как ты накажешь мужчину, если твое сердце бьется в его груди? Как причинишь боль своему возлюбленному, не причинив ее и себе?
Я вырвала руку и посмотрела в свою чашку. Мне не хотелось думать над вопросами Гаэтаны, потому что стоило начать, и я наверняка решила бы простить Риану обман. Я сбежала от него, но бросать его не хотела.
— Ты вернешься к нему, — прошептала ведьма. — Ты не смотришь на меня, но я вижу это в твоих глазах.
— Я могу простить Риану обман, но не собираюсь провести всю жизнь в борьбе с его проклятием. Я требую, чтобы ты его освободила.
Гаэтана сложила руки на впалой груди.
— Нет.
Я положила руку тыльной стороной на стол. Над ладонью взметнулся язычок пламени.
— Ты на все отвечаешь угрозами? Я не сниму благословения, но это не значит, что ты не можешь его изменить. Несмотря на твое недавнее поведение, ты кажешься умной девочкой. На сей раз используй вместо магии свою голову. Попробуй огонь заменить светом.
Мое зрение затуманилось, веки опустились, а усталость нахлынула на меня как штормовая волна. Мне стало трудно контролировать свои действия, язычок пламени на ладони обжег меня прежде, чем Гаэтана потушила его кухонным полотенцем.
— Ты отравила мой чай.
Старушка улыбнулась, а ее черты стали приобретать иллюзорную красоту.
— Моя девочка, ты уже говорила это прежде. Нам, ведьмам, не стоит доверять. — Она положила изящную руку на мою склоняющуюся голову. — Удачи тебе.