«Нам придется объяснить миру, какие существуют альтернативы, а таких альтернатив две. Ваш старый мир, ваша устаревшая идеология, приведшая вас к точке, за которой уже невозможно существование жизни. Мы совершенно не связаны корнями с прошлым. У нас есть только будущее и нет прошлого. У вас есть только прошлое, но нет будущего.
Нам придется объяснить им то, что мы сейчас заняты созданием нового человека, потому что старый человек потерпел неудачу, абсолютно проиграл. Все его усилия никуда не привели. И по крайней мере сейчас, когда вы умираете, позвольте нам действовать, дайте нам шанс. Если мы тоже проиграем — это худшее из того, что может произойти. Но вы ничего не проиграете в любом случае — вы все равно уже на пути к гибели, и проигрывать вам нечего.
Таким образом, мы хотим довести до сознания всего мира, что предлагаем альтернативу старым, прогнившим структурам, которые приходят в упадок и каждый день разрушаются, приближаясь к собственной гибели. Перед гибелью мы можем спасти часть этой разрушающейся структуры, группу молодых интеллектуалов. Если старые люди слишком стары, чтобы измениться, не стоит об этом беспокоиться — они в любом случае идут к своей кончине, но все остальное человечество не обязано умирать вместе с ними.
Если мы можем спасти только молодежь повсюду в этом мире, этого достаточно. Только Адам и Ева создали весь этот мир. Если мы способны спасти молодежь, мы сможем опять заселить мир новыми существами, более высокоразвитыми во всех возможных отношениях. И мы не совершим тех же ошибок, которые были совершены в прошлом».
10 апреля 1989 г. Ошо закончил свою беседу, сказав мягко, но веско: «Помните, вы — Будда. Саммасати»[86]. И когда он встал, чтобы уйти, то почувствовал, что внутри его тела произошло какое-то разъединение, отчего он даже чуть споткнулся. Он медленно вышел из зала со сложенными в простом намасте руками. Никто не понял смысла этих слов. Больше он никогда не выступал на публике.
Новая большая спальня, которую строили в течение двух лет, была закончена, и он переселился туда. Но через две недели он вдруг захотел вернуться в прежнюю маленькую спальню. Это новое помещение потом использовалось для занятий по методике Мистической розы. Позже стало ясно, что на самом деле он всегда рассматривал свою новую спальню как собственное самадхи[78]. Его здоровье продолжало ухудшаться. Он все больше и больше времени проводил просто лежа в постели, ни с кем не встречаясь, вставая только на время вечерней беседы. Когда репортер местной газеты спросил его, как он, Ошо сказал, что у него осталось шесть месяцев до ухода. Репортер, однако, не придал значения этому замечанию.