На нижней палубе пленников встретил тот самый лейтенант, который захватил их на берегу.
– Ты еще не передумал, умник? – ткнул он пальцем в грудь Шкипера. – Тебя еще могут не допрашивать, а просто расспросить. Между этими понятиями такая же разница, как между якорем и бом-брам-стеньгой.
– Исходите из того, сеньор, что вы взяли нас вместе, – натужно просипел Шкипер, болезненно морщась. – И было бы неплохо, если бы перед вашим допросом вы показали меня врачу. Иначе я вряд ли смогу быть чем-либо полезен вашему командору.
– Врачу мы покажем тебя после беседы с командором, – мстительно пообещал лейтенант. – Он будет изучать тебя, как редкостный экземпляр, возникший после полнейшего уродства человеческого естества. – А в…
от и сам командор дон Морано, – указал на тучного, породистого идальго, стоявшего со скрещенными на груди руками на капитанском мостике.
– Так он – капитан судна? – удивленно спросил отец Григорий. Хорошее знание латыни помогло ему довольно быстро освоить основы французского.
– Только он никого и никогда не допрашивает, и уж тем более не казнит на борту своего корабля. Таков его принцип. Не желает осквернять палубу.
Оставив пленных под присмотром двух моряков, лейтенант трусцой побежал к командору, чтобы получить дальнейшие указания.
– Так это и есть тот француз, который сам вызвался?…
– Тот самый, – подтвердил лейтенант.
– С него и следует начать, – пробасил командор, набыченно уставившись на пленников.
– Он расскажет обо всем, что знает.
– Но станет лгать, – свирепо оскалился дон Морано, ожесточенно скобля ногтями заросшую рыжеватой щетиной челюсть. – Они могли сговориться. Пусть под пытками чужеземец сначала скажет то, чего ему не хотелось говорить, а уж потом послушаем француза.
Вечером лейтенант основательно напился. Был повод: удачная вылазка в тыл врага. Зато теперь он соображал крайне туго. Переваривая сказанное командором, он морщил лоб и вертел руками, словно пытался слепить из слов дона Морано нечто такое, что сразу же способно просветлить его мысль.
– Просто пытать их нужно обоих, – посоветовал он дону Морано с умилительной непосредственностью хмельного завсегдатая таверны.
Когда Шевалье добрался до лагеря, его встретили с таким удивлением, словно он вернулся с того света. Полковник Голембский и остальные офицеры уже знали, что ночью в село проникло несколько десятков гайдуков и что теперь оно по существу занято ими, хотя повстанцы пока не вступают ни в какие стычки с драгунами, прячутся по дворам и ждут подхода основного отряда.
– Так почему же мы не атакуем их?! – удивился Шевалье.