Над обширной уже позеленевшей тайгою заходили тучи. В блеске солнца они были необыкновенного цвета: то, сливаясь, темнели, то, редея, удивляли нас изумительной белизной. Поднимался и бежал по вершинам деревьев холодный ветер. Павел Назарович предупредил:
– Не зря ли торопимся, дождь будет.
– Напрасно, Павел Назарович, стращаешь, – сказал Мошков. – Пока он соберется, мы будем далеко!
Осадки на Саянах выпадают часто, особенно весною, и дожди здесь отличаются внезапностью. Бывает так: небо чистое, ни ветра, ни тумана, а из-за гор вдруг выткнется безобидное на вид облачко, вы даже не заметите его, но через несколько минут оно так вас исхлещет дождем, нитки сухой не оставит. И вы не успеете опомниться, уяснить, откуда все это взялось, как облачко, сбросив свой груз, исчезнет, и опять над вами чистое голубое небо да яркое горное солнце.
Для путешественников дожди на Саяне иногда превращаются в бедствие. Мы за малым исключением почти каждый день были мокрыми. Больше всего страдала одежда: от частой просушки у огня она быстро изнашивалась. Гнили потники под седлами, сырели продукты. Трудно было за всем уследить, да у нас и не было времени держать все в норме.
Мы тронулись и скоро попали в зону густой высокоствольной тайги. Она оставила неизгладимый след в моей памяти своей первобытностью. Неприступной стеной встретили караван столетние кедры, растущие вперемешку с пирамидальными елями да белоствольными березами. Как тесно и дружно живут они! Нас со всех сторон окружала бесконечная молчаливая чаща. Куда ни свернешь, то сучковатый валежник, то полусгнившие пни, то огромные пласты земли, поднятые корнями свалившихся деревьев. Постоянно увлажненная почва затянута папоротником да мягким темно-зеленым мхом, в котором тонешь до колен. В воздухе прель, запах дупла, застойной сырости и еще не перегнившей прошлогодней листвы. Под сводом сомкнутых крон старых великанов постоянно сумрачно и темно. Туда не проступают лучи солнца, не заходят звери, нет там и птиц. Нижний ярус леса не знает и бурь. Редко когда слух улавливал свист крыльев пролетающего над лесной пустыней сапсана, да иногда доносился с неба исступленный крик голодного коршуна. Может быть, только осенью или ранней весною случайно заночует в этой тайге стайка перелетных птиц, укрываясь от бури, да разве в сентябре забежит сюда обезумевший марал в поисках самки.
Не радуйтесь вдруг показавшейся полоске света, то бурелом или горный поток с заваленным валунами руслом.
Иногда попадались топкие ложбины, представляющие собою не то старые русла, покрытые болотистой растительностью, не то полувысохшие озера, затянутые троелистом. Эти ложбины, замкнутые стеною непролазного леса, с белыми лилиями на поверхности зеленовато-илистой воды, с причудливыми корнями утонувших деревьев, казались фантастическими уголками. Не хватало только в них допотопных животных, тогда бы создалась полная картина древней тайги.