– Эка досада, промазал, надо бы ниже поискать брод, а тут, пожалуй, не перейдешь, в порог затянет, – сокрушался Павел Назарович.
Надо бы вернуться, но уже было поздно, не успеть до темноты провести лошадей по карнизу. Оставалось одно: «ощупать» брод и в случае удачи перебраться с лошадьми на противоположный берег, а вьюки оставить до утра здесь.
– Я ошибся, мне и исправлять, – сказал Павел Назарович.
– В чем же ваша ошибка? – спросил я его.
– Видишь, место какое неладное, надо бы разведать, а затем идти.
– Может, еще переберемся. Степан, садись на Карьку и пробуй, – сказал я, обращаясь к Козлову.
Тот снял с ног ичиги, сбросил фуфайку и взял в руки повод.
– Стой, – подошел к нему Зудов, – поеду я.
Тон старика не допускал возражений.
Он отобрал у Козлова Карьку, подвел к берегу и стал разуваться. Содержимое карманов – табак, спички, трубку и всякую мелочь – он сложил в шапку-ушанку, глубоко натянул ее на голову и подвязал крепким узлом под подбородком, рубаху вобрал в засученные до колен штаны.
Мы с тревогой посматривали на бурлящий порог, обрывающийся ниже нас отвесной стеною в глубокую воронку. Упаси бог затянет… Хорошо, что ширина русла составляла не более двадцати пяти метров, но вода скатывалась валом с огромной быстротой.
– Будьте осторожны, – сказал я.
– Ничего, перебродим, – отвечал Павел Назарович, укладывая поверх седла полушубок.
Подтянув Карьке подпруги и водрузившись на коня, он спустился в воду. Река яростно набросилась на коня, стала жать его книзу. Карька заупрямился, полез на вал и, повинуясь седоку, рванулся к противоположному берегу. На середине реки конь вдруг заспотыкался, упал, вода накрыла его. Еще секунда – и на поверхность всплыли вначале полушубок, затем Павел Назарович. А Карька, делая попытки найти опору, дважды прыгнул и повернул назад к нашему берегу, но поток снова отбросил его к скалам. Мы видели, как конь, пытаясь задержаться, бился о каменные глыбы, сопротивлялся течению, пока не попал в жерло порога и не был безжалостно сброшен в омут. Больше мы его не видели.
А в это время Павел Назарович с ичигами и брюками на шее, в фуфайке ловил полушубок. Мы подняли крик, пытаясь предупредить его о смертельной опасности, – ведь порог уже был близок, но наши голоса глохли в узкой щели скал, нависших над рекою. Я выстрелил из штуцера – и это не помогло. Наконец, старик поймал полушубок и, видно, только тогда понял весь ужас своего положения. Собрав все силы, он стал прибиваться к левому берегу, но вода тащила его вниз. Вот он уже у самого водопада, мелькнул полушубок, но рука успела схватиться за ветку черемухи, нагнувшейся над рекою.