— Вы приглашаете меня сюда?! — высокомерно спросил советник хана. — Ну, спасибо, полковник. Кто куда прибыл: вы ко мне в Крым или я к вам на Сечь? Поэтому не я, а вы станете моим гостем. Не волнуйтесь, это недалеко. Тем более что завтра хан все равно не сможет принять вас. Встреча перенесена на послезавтра, на утро.
Хмельницкий удивленно взглянул на Карадаг-бея.
— Неужели вы считаете, господин полковник, что вчера он принял вас потому, что узнал о красавце-коне, которого вы собираетесь поднести ему в дар и которого ваши казаки строго охраняют в конюшне заезжего двора? Смиритесь с тем, что о коне и прочих дарах он тоже узнал от меня. Что вы так удивленно взираете на меня, полковник? Это в степи я был несостоявшимся правителем несуществующей Великой Тавриды, или Тавристана. Здесь же я все еще советник хана. И что-то вроде начальника его личной охраны.
— То есть встречей с Ислам-Гиреем я обязан вам? Я все верно понял?
— Главное, что она состоялась, — рассмеялся Карадаг-бей. — Прикажите своим воинам и слугам готовиться к переезду.
— Вы настолько довольны нашей встречей, что создается впечатление, будто сами заинтересованы в ней.
— Позвольте ответить лишь на первую часть вопроса, полковник. Я не очень доволен результатами вашей первой беседы. Ожидал большего.
Дальнейшие объяснения Хмельницкому не понадобились. Не прошло и часа, как легкая дорожная карета, в которой сидели он и Карадаг-бей, а также конные казаки, сопровождавшие полковника, предстали перед небольшим, выстроенным в рыцарском стиле замком, возвышавшимся на двух уступах горы. К нижней части подходила вымощенная булыжником дорога, к верхней вела едва приметная тропа, по которой опасно было подниматься даже всаднику. На склоне тропа раздваивалась и одна часть уводила в поросший кустарником горный овраг, по которому беглецы из замка могли уходить дальше в горы.
Мощные стены, узкие стрелецкие бойницы, между которыми виднелось несколько отверстий пошире — для орудий; массивные дубовые ворота, намертво перехваченные железными крестовинами, — все свидетельствовало о том, что люди, возводившие сооружение, думали не об уютной жизни, а о надежном прибежище на случай нападения.
— Эту цитадель начал строить еще мой прадед. Завершали дед и отец. Мне осталось лишь немного видоизменить внутренние строения, чтобы они больше напоминали флигеля французского дворца, нежели восточного караван-сарая, — коротко объяснил Карадаг-бей, когда ворота закрылись и они оказались посреди двора, в который мастера удачно превратили обширный скальный выступ.