— Причем задуман этот удар дальновидно, — словно бы разгадал его несогласие Карадаг-бей. — Вначале, собрав огромную казачью силу, он бросит ее против нас, тем самым совершенно оголив и ослабив Сечь и всю Украину. И пока казаки будут гибнуть в татарских улусах, отряды наемников пройдутся по Украине огнем и мечом, после чего о Казакистане останутся разве что воспоминания.
«А что, высказывать свои политические взгляды он уже научился вполне по-европейски, — обратил внимание полковник. — Что, однако, не мешает ему за французскими терминами и прусской прямолинейностью лелеятъ откровенно восточный яд льстивых слов».
— А тем временем, создав огромную армию, Польша будет стремиться присоединить к ней войска Молдавии, Трансильвании и, возможно, Чехии. Пользуясь тем, что война, длившаяся в Европе вот уже почти тридцать лет, завершается.
— Она не должна завершиться, — впервые перебил его хан, — поскольку не должна завершиться никогда. Мы всегда рады видеть Европу воюющей. Пока короли-христиане бьют друг друга, они не помышляют о новом объединении сил, о новых антимусульманских союзах и христианской милиции.
Присутствие за столом христиан хана совершенно не смущало.
— Тут многое будет зависеть от того, что происходит в Чехии [49], — молвил князь Тибор. — Нельзя погасить пламя, не достигнув его очага.
— К сожалению, он давно погашен, — отрубил хан.
— Но все еще тлеет.
— Все еще? — переспросил Карадаг-бей, заметив, что хан вновь высокомерно умолк. Правитель прибыл сюда, чтобы изрекать, а не вступать в мелкую полемику. Для полемик существует его советник.
— Как только с вашей помощью и помощью султана мне удастся прийти к власти в Трансильвании, она не угаснет до тех пор, пока не угаснет ненависть чехов к австрийской империи.
— Польша и Австрия, — кивнул хан. — Эти две империи постоянно нависают над Крымом, Портой, над всем исламским миром. Они мешают продвижению священного учения ислама на север, в Европу; ослабляют нас, не позволяя туркам завоевать Восток.
— И Крыму тоже? — решился уточнить Хмельницкий. Хан повелительно взглянул на Карадаг-бея: «Объясни ему, что к чему!»
— Рядом с Крымом не только ногайские степи, но и степи Кубани. Там огромная земля, овладев которой, мы могли бы постепенно продвигаться к Кавказу, одновременно соединяясь с низовьем Волги. Тогда великая Крымская империя могла бы раскинуться от Днестра до низовий Волги, от Перекопа до грузинских земель, на которых границы нашего государства сошлись бы с владениями светлейшего султана Порты.
Еще какое-то время Карадаг-бей и князь Тибор обменивались своими несбыточными проектами, все сильнее распаляясь на кострах собственных фантазий. Выслушивая их, Хмельницкий пытался разгадать не столько замысел создания двух новых империй, сколько замысел этой встречи.