— Э, нет, уважаемая! Лаять — это сколько угодно, а вот лаяться — не по моей части!
Это были первые слова, которые Иланги расслышал явственно сквозь окутавшую голову туманную пелену. За несколько дней — первые. Вот уже почти месяц, как он с трудом разбирает, куда идет, а спросить не пытается — слова плавают в том же тумане, что и лица, наверняка придется переспрашивать, и почти наверняка без толку. Да еще не всякий ему и ответит — скорей уж шарахнется от странного эльфа с сумасшедшинкой в глазах. Он шел наугад, и туман вокруг его сознания смыкался все плотнее. А сейчас туман раздернулся. Иланги снова слышал и видел ясно и отчетливо. А это могло означать только одно: он нашел то, что искал.
— Да кому с тобой надо лаяться, морда ты собачья! Уселся тут, как комар на плешь, раззуделся, народ сманиваешь, а на мой товар никто и не смотрит!
Торговка. Самая что ни на есть обыкновенная торговка. Крепко сбитая и горластая, из тех, что за словом в карман не полезут. Оказывается, Иланги забрел на рыночную площадь. И когда успел? Кстати — а что это за город?
А впрочем, какая разница! Главное, что Иланги здесь, в этом городе, на этой площади, что он все-таки нашел, все-таки успел, и безумие отступится от него, не солоно хлебавши.
— Как можно, уважаемая! Как это — на такой товар да не смотреть? Я вот все глаза проглядел — королевский товар, поистине королевский! Всем сарделькам сардельки!
Иланги не верил собственным глазам. Если бы торговке ответил сидящий неподалеку старик, в этом не было бы ничего удивительного. Но отвечал ей… пес. Большая лохматая собака. И добро бы настоящая! Нет, Иланги за время своих странствий и раньше видел марионеток, но такую — впервые. Ни одна из них не была настолько живой, как этот бойкий языкатый пес.
— А уж как скворчат — прямо-таки небесная мелодия! А аромат какой! — разглагольствовал пес. — Так слюнки и текут — никакое дворянское воспитание не помогает! Бьюсь об заклад на свою шпагу — запах хорош, а вкус еще лучше! Вы уж соблаговолите дать нам отведать этих дивных сарделек, а мы всем и каждому расскажем, что лучших никто не всем свете не видывал. Мигом раскупят все до последней, даже и не сомневайтесь!
Старик благоразумно помалкивал.
— Ну ты и нахал! — возмутилась торговка. — Еще мне тебя и кормить задаром!
— Не кормить задаром, уважаемая, — картинно взмахнул лапой пес, — а оказать любезность странствующему дворянину! Что поделать, поиздержался, понимаете ли, шпага поломалась, чинить пришлось, разве можно дворянину — и без шпаги? Никак нельзя! Но ведь не могу же я как дворянин допустить, чтобы мой слуга ходил голодным, верно? Остается умолять даму о благосклонности…
