В этой связи мы должны определить и свое отношение к одной из тех проблем, по поводу которых сегодня так много ломается копий.
Лет двадцать пять тому назад в одном из самых интеллигентных классов страны, в единственной в СССР школе с театральным уклоном я решил показать, что стоит за словами Базарова «Рафаэль гроша медного не стоит». Принес в класс альбом и показал репродукцию «Сикстинской мадонны» того самого Рафаэля. И вдруг (это не входило в мои планы) стал перелистывать альбом, показывать и другие репродукции и спросил: «Смотрите, здесь мадонна с мальчиком на руках, и вот тут. Откуда же такая дискриминация? Почему все мадонны с мальчиками и нет ни одной с девочкой?» В двух классах нашелся только один десятиклассник, который смог ответить на этот вопрос.
А три года назад я сидел ассистентом на защите рефератов по литературе (была и такая форма экзамена за курс школы). Один выпускник защищал реферат по теме «Икона в русской литературе». Ну, ему и карты в руки. Я повторил все тот же вопрос. Он долго думал, а потом сказал: «Женщина с мальчиком на руках передает идею материнства больше, чем женщина с девочкой на руках». А потом, в новом учебном году, я задал все тот же вопрос в трех своих десятых классах на уроках по роману «Отцы и дети». За четверть века прогресс поразительный: в каждом из классов смогли ответить уже по три-четыре человека.
И в тех же трех, но уже одиннадцатых классах предлагаю такое домашнее задание: «Откройте дома такие-то и такие-то страницы Евангелия и ответьте на вопрос: чем отличается изображение Понтия Пилата в Евангелиях от того, как он предстает в романе Булгакова “Мастер и Маргарита”». А мне в ответ дружно кричали: «А у нас нет дома Евангелия». Пришлось диктовать. Правда, потом выяснилось, что у нескольких книга есть, а кто-то даже что-то оттуда читал.
Согласитесь, что все это абсолютно ненормально. И сама идея знакомить учащихся нашей школы с основными положениями религии и религий представляется мне абсолютно верной. Но вот в чем дело. У греков был миф о царе Фригии, которому Дионис предложил исполнить любое его желание. Мидас пожелал, чтобы все, к чему он прикасался бы, превращалось в золото. Но в золото стала превращаться и пища, и вода. У нас же, похоже, поразительное свойство: опошлять все, к чему мы прикасаемся.
Когда только начали проникать на уроки темы и мотивы религии, я увидел, как мало там подлинного и как много спекуляции, неграмотной конъюнктуры, пошлости. Я написал об этом статью, и она тогда же была опубликована в «Новом мире» («Совопросник века сего», 1998, № 1).