Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе? (Айзерман) - страница 142

«Что-то лучшее, что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе».

«В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд».

«На него вдруг нашло беспричинное чувство радости и обновления».

«Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему».

«Все это вдруг вспомнилось ему».

Здесь дело не в совпадении слов, которые выделены мной, – само слово это не случайно.

«У Пьера идейно-нравственные переходы оказываются по большинству результатом длительных назревающих процессов, а у Андрея – результатом мощных толчков, выбрасывающих его из системы прежних чувств и мыслей… Переберите многочисленные кризисы на пути Андрея Болконского: все они получали свое начало и свою энергию в эмоциональном взрыве, который сообщает новое направление умонастроению, философской мысли и поведению» (В. Днепров).

Итак, большинство десятиклассников понимают, что лучшие минуты жизни Андрея Болконского – это переломные моменты его жизни. Но почему же среди них – мертвое укоризненное лицо жены?

За все эти сорок три года не было года, когда кто-то слова о мертвом укоризненном лице жены не подменил другим словом – смерть жены. Но назвать смерть матери своего сына лучшей минутой жизни может только негодяй и подонок. Правда, должен сказать и вот о чем: за эти десятилетия тема такого сочинения стала широко практиковаться в школах. И вот в двух книгах очень авторитетных и известных авторов я встретил то же самое: среди лучших минут жизни Андрея Болконского – смерть жены.

А в 1997 году шесть десятиклассников (четыре девушки и двое юношей, а это 9% от числа писавших), среди которых оказались и несколько самых лучших учеников по литературе, считают, что «как бы жестоко это ни было, для Андрея Болконского это было избавление от жены».

«Смерть жены – избавление от этой бессмысленной жизни в несчастном браке. Жена противна князю, он не смог бы жить с ней больше, ему противен свет, который так много (все) значил для княгини. Княгиня – это то, что связывало его со светом, постоянно напоминало светскую пустоту и лицемерие. Ее смерть принесла ему облегчение, хотя он и чувствует, что виноват перед Лизой».

«Болконский тяготится своим браком. Может быть, смерть жены была выходом для Болконского. Жена освободила его от душевных мук и подарила ему сына, ради которого он будет жить и который станет для него смыслом жизни».

«Он не любил свою жену по-настоящему. Любовь к ней была лишь мимолетным увлечением. Но он женился на ней, а через полгода желал уже расстаться с ней: “Но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым!” Она была частицей того общества, из которого он хотел вырваться. Может быть, поэтому князь Андрей обращался с ней, как с посторонней (“…как у посторонней целуя руку…”). О каком Тулоне может идти речь, когда он связан по рукам и ногам: “Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к своей цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме своей цели, он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и, как скованный колодник, теряешь всякую свободу”. Когда он вернулся, он чувствовал себя виноватым в ее смерти, “он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть”. Но, с другой стороны, может быть, это и жестоко, но он почувствовал себя свободным. Как бы какой-то груз спал с его плеч».