— Катержина Яндова. Она собирается поступать в одиннадцатилетку, — вспоминает Катя слова классной руководительницы. У Кати под синим шелковым в крапинку платьем трясутся колени.
— Садись! — приглашает ее учительница, и Катя машинально идет к столу. — Сюда садись, к нам, — повторяет учительница.
Кто-то смеется. Затем раздается глубокий, раскатистый голос. Он принадлежит незнакомому человеку, к которому обращаются со словами «товарищ инспектор». Он наклоняется к Кате:
— Почему ты волнуешься? Или не знаешь, сколько будет четырнадцать умножить на тринадцать?
Катя ловит ртом воздух и отвечает:
— Сто… восемьдесят два.
— Быстро считай! Пять плюс семь, плюс двадцать три, плюс девятнадцать, плюс четыре, плюс пятнадцать, минус сорок восемь.
— Двадцать пять!
Катя постепенно приходит в себя.
Она твердо знает, где пишется мягкое, а где твердое «и», без запинки отвечает и на другие «кошмарные» вопросы. А когда инспектор начинает читать стихотворение «У лукоморья дуб зеленый, златая цепь…», Катя продолжает его слова и даже знает, кому это стихотворение принадлежит. Пушкину! Она совершенно успокоилась, чувство страха исчезло, и Кате кажется непонятным, почему Геленка то бледнеет, то краснеет. Геленка — это ласковое имя пани классной руководительницы. А та, воспользовавшись минутой тишины, наклоняется к инспектору и что-то шепчет ему.
— Мне известно, — гремит его раскатистый голос, — вы это не проходили… Откуда же ты знаешь?
Катя не сразу понимает, в чем дело.
— Просто я люблю сказки.
— Сказки любишь, а экзаменов боишься?
— Нет… сейчас уже нет! — робко отвечает Катя и тут же смеется вместе со всеми.
Инспектор заявляет, что Катя готова к экзаменам.
— Она только что блестяще это доказала.
Одни пятерки! Одни ли? Три. Мама в восторге: «Катя! Катенька!» От волнения у нее дрожит подбородок, глаза круглеют и наполняются слезами, так что папе приходится ее утешать: «Яна, Янушка…» Катя теряет терпение. Вообще с этими родителями одни только мучения.
Затем калейдоскоп воспоминаний несколько приостанавливает свое вращение. Ах да! Вот появляются гости, все едят мороженое. Потом выдаются аттестаты. Теперь-то от радости никто не плачет. Естествознание — три. Математика — четыре. Химия — три. Катя, Катя, это же просто позор! От радости, что экзамены уже позади, не осталось и следа.
При поступлении в одиннадцатилетку проводилось собеседование. На Катю ходили смотреть, как на редкий музейный экземпляр под стеклом.
— Как так можно, Яндова? Здесь вы отвечали прекрасно, а в аттестате у вас тройки. Хм, хм! Что нам с вами делать? Принимать или нет?