Да, Катенька обратила на это внимание. Она покраснела и сказала, что не понимает причины…
— Потому что старшая сестра тоже считает, что это нехорошо, — сказал он, и глаза у него стали еще насмешливее. — Неприлично, чтобы молодая девушка…
Она возразила, сказав, что ей приходится дежурить и с главным врачом, и с доктором Гавранеком.
— Но только главный врач, по-моему, не намерен на вас жениться? И Гавранек, пожалуй, тоже. Знаете что? Подумайте и завтра скажите мне, за кого вы сами хотите выйти замуж.
Наклонившись, он поцеловал ее и торопливо пошел, делая огромные шаги.
Она стояла в тихом переулке перед старой школой с мокрыми от дождя волосами, а на лице горел поцелуй. Она вошла в дом, перебросилась с папой несколькими словами и скрылась в комнатке, которую мама называла кладовкой; здесь еще сохранялся запах прошлогодних яблок.
Ей необходимо было подумать обо всем серьезно и основательно, прежде чем принять решение.
В ночной тиши она вспоминала каждый свой шаг, который делала на пути к цели, созданной ее воображением. Вспоминала то время, когда еще девчонкой тайком ото всех изучала разные предметы, чтобы добиться приема в гимназию; с ужасом вспоминала она экзамены у директора Кудрны; с сожалением и в то же время с радостью вспоминала первые свои пражские годы…
Светало. По улицам Борека тарахтела повозка паренька из пекарни, который вез в больницу уже не рогалики, а черный хлеб.
— А доктор Янда ушел? — спросила Катенька сонного привратника.
— Оперирует. Недавно привезли пострадавшего.
По больничным лестницам шаркали метлы и щетки, ступени были залиты струйками мыльной воды. Она заглянула в свою каморку. Там было чисто прибрано и пусто. Окна большого хирургического зала светились. Катенька сбежала на первый этаж, где находились квартиры врачей. Взялась за ручку двери. У Янды было открыто. Она робко вошла. Поразилась тому, что комната завалена книгами. Они лежали на столе, на полках, в кресле, заменявшем ночной столик, и на диване с поломанными пружинами. Она освободила себе местечко и взяла первый попавшийся томик. Прочитала несколько строк, но бессонная ночь вскоре взяла свое. Катенька уснула.
Когда она проснулась, голова ее лежала на чьем-то плече. Костлявом, но ласковом, дружеском плече.
На столе громогласно тикал латунный будильник.
— Без четверти девять! — Она вскочила как безумная. — Опаздываю на работу.
— Нет, — произнес сухой, насмешливый голос. — Ни в коем случае! У старшей сестры есть право разрешать сотрудникам не приходить на работу. По семейным обстоятельствам. Или, например, из-за свадьбы.