Три ха! - да он же даже голову не моет, а если и моет, то к вечеру, даже за зваными обедами в Мэноре это уже совершенно незаметно. Так и разит от него зельями всяческими особенными, мерзопакостными, в общем, гадостью!
И как ему на жалкое жалование учителешки, хоть и в Хогвартсе, удаётся уложить в, я уверен, грязную постель, многия и многия девственныя юноши?..
С той мыслью милорд и соизволил заснуть.
На утро всё его тело болело после невиданной, хоть и недавно бывшей в последний раз… почти такой же тренировки с супругой, не выдержав в очередной раз ночной нагрузки в виде миледи Малфой. И это было понятно - столь, кажется, страстная женщина, а вот на тебе кукиш, милорд Малфой! И так уже в который раз…
Сразу расхотелось идти к мягкой, успокаивающей игрушке потому, что болел изрядно так себе натёртый член о сухое - всегда сухое - влагалище супруги, чтоб её Мордред поскорее к себе призвал и попробовал её удовлетворить!
Предстоял ещё один скучный день в Малфой-мэноре.
Сначала свободные от всяческих дел господа позавтракали, затем был ланч, который вкушал один лишь милорд, но зато от пуза! Жена и в свои сорок два хотела на балах красоваться стрекозой с тонкой талией и небольшим, но симпатичным бюстом и такими же небольшими, но округлыми бёдрами.
Она «добирала» своё для бюста и бёдер за полноценным обедом, который ежедневно подавался в Мэноре.
Но сегодня за обедом она снова встретила этого… этого грязнокровку Северуса Снейпа, не обладавшего, к тому же, даже каким-то значащим состоянием. И так тошно ей стало от запаха, исходившего то ли от волос, как всегда всклокоченных, но… вымытых для обеда в семействе Малфоев - в кои-то веки раз! - то ли от рабочей мантии Снейпа потому, что тот считал свою одежду достаточно чистой и не переодевался к обеду, как было принято в высшем свете, и несчастная женщина с изменившимся лицом бежала из-за стола.
А Снейп не переодевался, будучи званым к чете Малфоев, пока Малфёныш учился себе преспокойно в его, Северуса, Доме, дабы не призвать на себя «проклятье жабы», то есть порочным, порочащим в его глазах свои многочисленные связи с невинными юношами, соитием, давно желанным милорду, как показывал взгляд «глаза в глаза» и простейшая Легиллименция.
Узнай о подобной связи Волдеморт, им обоим не поздоровилось бы - тот не поощрял, а, скорее, запрещал своим последователям спать вместе. Дело не касалось только Нарциссы и Люциуса, ибо они обвенчаны и уже давно, как раз во время первого его, лорда Волдеморта, «пришествия» и, вообще, простой человеческой жизни. Но тогда он был добрее, что ли, к своим сподвижникам, ещё столь малочисленным.