Сейчас есть музей В. М. Бехтерева, там бережно хранятся документы, относящиеся к его жизни. А в клиниках до сих пор ходят о нем легенды. О мощи его гипнотического внушения, о бесспорности предварительных, в первую же встречу с больным поставленных диагнозов. Это был гений в исследовании мозга. Он написал более пятисот научных трудов. Основные из них стали фундаментом анатомии, физиологии, психологии. Тогда они были прорывом в неведомое. «Познать человека! Какой это высокий девиз», – говорил Бехтерев. Именно в этом он видел свою задачу.
Интересно: если бы случилось чудо, если бы Бехтерева, теперешняя, уже взрослый человек и утвердивший себя исследователь, увидела своего великого деда, о чем бы она хотела его спросить?
– О том, естественно, о чем нельзя прочесть ни в одной книге. И в его тоже. Об искусстве диагноза. Об удивительном чувстве мозга, чувстве болезни. К врачу это или приходит, или не приходит. Искусство диагноза – это талант, помноженный на опыт. Но талант всегда шире, чем работа в какой-то одной профессии.
– А о чем он мог спросить вас, Наталья Петровна? – Пожалуй: «Как выглядят слова в мозгу?» Это должно было его интересовать более всего. Ведь нам удалось подсмотреть объективный базис субъективного. Мы уже видим теперь (в материальных процессах мозга), как выглядят слова, фразы, как мозг оперирует с обобщением, с принятием решения…
Для великого знатока души Владимира Михайловича Бехтерева личность начиналась там, где был личный выбор, иначе говоря – принятие решения. Личный выбор его сына – техника. Область, в которой Петр Владимирович проявил себя как конструктор и изобретатель, – оборона страны. Арестован по ложному доносу в 1937 году.
Вместе с сестрой и братом тринадцатилетняя Наташа оказалась в детском доме. Она была любимицей отца, хотела быть на него похожей. В его вину не верила, знала: оправдают.
Оправдали посмертно.
Жизнь как-то начинала налаживаться, когда грянула общенародная беда – Великая Отечественная война, тяжелая ленинградская блокада. Ока стала санитаркой, потом медсестрой. Смышленой, знающей. Раненые в ее присутствии веселели. (Как всякий истинный лидер, она умеет заражать людей нужным настроением.) Никакой работы не боялась. Как не боится и теперь, став академиком.
Не все раненые выживали. По ночам, на дежурстве, она неотвязно думала о несправедливом бессилии медицины. О том, что наука знает слишком мало, чтобы спасти человека. И про обязанность людей эти знания увеличивать.
Потом, став зрелой, она сформулирует нравственный закон для себя и для своих учеников: «Человек должен нести ответственность за несделанное». Нет, не только за то, что не применил знания, которые имел. Но и за области, еще не познанные человечеством, не отданные ему на благо. «Каждый в ответе не только за то, что свершил, но и за то, что не сумел сделать, промедлил со свершением». Этим руководствуется она в науке – при добывании новых знаний о мозге. И в клинике – при организации лечения.