— Я не против. Ну, а так как у тебя встреча, я займусь своими делами.
Диана улыбнулась дочери, когда та уходила, но как только дверь закрылась, улыбка исчезла у нее с лица, а глаза сузились, словно две прикрытые щелочки. Стремительно подбежав к телефону в холле, она схватила трубку и набрала номер своего агента.
— Джинкси, это Диана. Я изменила свое решение.
— Какое?
— О «Долгой дороге домой». Переговори с Марком Бауэром. Скажи ему, что я хочу играть.
— Но за ленчем ты говорила обратное, — фыркнул агент. — Что заставило тебя так неожиданно изменить свое решение?
— Сделай это, Джинкси! — пролаяла Диана. — За это я и плачу тебе комиссионные. Уступи ему. Пообещай что-нибудь. А я сделаю все, что потребуется Марку, если получу роль в «Долгой дороге домой».
Взор Дианы все еще был прикован к парадной двери, через которую ушла Келли, и красноречиво говорил о том, что она вышибет каждого, кто посмеет ступить на ее территорию.
* * *
— Боже мой, какая невинность, — голос Харрисона прозвучал саркастически, с поддевкой. К его большому разочарованию, Габриэль не обратила на его иронию никакого внимания, не желая попадаться на эту удочку. — Нашла это в дальнем уголке своего чулана или специально купила к визиту своего Длинного Папочки?
На Габриэль было платье цвета слоновой кости, отделанное кружевом, а грива непослушных длинных вьющихся волос искусно уложена на французский манер и перевязана белой лентой. Все являло полный контраст тем глубоким декольте, узким юбочкам и кожаным вещам, которые она обычно носила.
Харрисон прошел дальше в спальню и шлепнулся на кровать в мокрых плавках, в то время как Габриэль рассматривала себя в зеркала.
Ему захотелось рассмеяться. Кого Габриэль собиралась одурачить? Она очень хотела преподнести себя непорочной… пытаясь снова превратиться в папочкину маленькую девочку. Харрисон мрачно усмехнулся, потягивая из стакана виски, которое принес с собой. Если бы Пол Фонтано знал, как выросла его маленькая девочка!
— О чем же ты попросишь своего папочку сегодня? — и он желчно показал, как она обводила своего отца вокруг пальца.
— Кроме, конечно, настоящего мужчины в мужья?
Не обращая внимания на колкости, он продолжал:
— Зная тебя, это коснется только твоих проблем.
Габриэль, ввинчивая в уши жемчужные серьги капелькой, посмотрела в зеркало на отражение мужа и ответила:
— Ты, как всегда, прав.
— Какая новая игрушка тебе понадобилась на этой неделе?
— То, что любой хорошей актрисе хочется, — хорошая роль. — Габриэль вспыхнула от волнения. — И, наконец, я ее нашла.
— А она нашла тебя? С чего тебе пришло в голову, что ты хорошая актриса? — глумился Харрисон. — Оставить актрису в покое?