— Да, выкладывая свои грязные деньги детям.
— Прекрати!
— Послушай, Габриэль. Открой свои глаза, оглянись.
— Все, что папочка делал, он делал для нас. Он хотел, чтобы у нас было все самое лучшее.
— Нет! Нет! — сердился Питер. — Если Пол Фонтано и думал о ком-то, так это о себе. Деньги и власть — вот что ему важно. Поэтому и мама умерла.
— Не говори этого! Не смей никогда больше так говорить! — хрипло приказала Габриэль. — Папочка не заставлял маму кончать жизнь самоубийством.
Смерть Марины Фонтано являлась запретной темой, которую ни Питер, ни Габриэль почти никогда не обсуждали. Оба они были маленькими детьми, когда она повесилась в ванной комнате в Беверли Хиллз, не оставив посмертной записки.
— Тогда кто же, по-твоему?
— Это не папочка! — пришла в ярость Габриэль. — Я помню, как он к ней относился.
— Я тоже кое-что помню, — сказал Питер.
— Ты не мог! Тебе было только три года. Папочка любил ее так же, как любит нас.
Габриэль взяла фотографию в серебряной рамочке, которая стояла на столике для кофе, и передала брату.
— Посмотри, что он прислал мне на прошлой неделе.
В серебряной рамочке была фотография Марины. На него смотрела красивая женщина с темными, как уголь глазами и блестящими черными волосами. Питер пальцами гладил ее лицо.
— Мне ее очень не хватает, Габриэль. Габриэль вздохнула. Она знала, как тяжело переносит брат смерть матери.
— Я знаю. Мне ее тоже не хватает. Она была такая чудесная, и я ее очень любила. Не знаю, почему она это сделала. У нее было все, что только она могла пожелать.
— Скажи мне, какой она была? — Питер смутно помнил мать. — Я не могу вспомнить ее.
— Она была особенная. Проводила с нами все свое время. Я помню, когда она принесла тебя из больницы. Она заставила меня гордиться тем, что я твоя старшая сестра. — Габриэль гладила волосы Питера. — Несмотря на то, что она совершила, она любила нас, Питер. Поверь.
— Верю. Я никогда в этом не сомневался.
— И папочка любит нас тоже. Пожалуйста, постарайся ладить с ним сегодня вечером, — умоляла она его. — Только всего один обед. Затем он надолго вернется в Лас-Вегас.
Питер вернул фотографию сестре, не в состоянии больше смотреть на нее.
— Я постараюсь.
* * *
— Папа, ты сядешь во главе стола, — Габриэль выдвинула стул для Пола. — Я приготовила все, что ты любишь. Здесь запеченные моллюски, тушеные грибы, горячие колбаски, вырезка из телятины. На десерт я приготовила «наполеон» и кремовые трубочки.
Пол поцеловал Габриэль в щеку.
— Как моя маленькая девочка балует меня!
— Очень рад, — пробормотал Харрисон на едином вздохе.