Келли спешила упаковать свои вещи. Вчера они с Грэхэмом провели весь день вне дома, вернувшись поздно, только в три утра, и поэтому решили провести утро в постели — это был ее последний день в Нью-Йорке.
Келли улыбнулась, вспомнив, как они занимались любовью с Грэхэмом. Как теперь она целый месяц будет без него? Он избаловал ее своим отношением. И все же, закончив свой спектакль, он вернется в Лос-Анджелес. Тогда каждый день и каждая ночь будут такими же прекрасными, как последние три.
Она закрыла чемодан и заскочила в ванную комнату, чтобы забрать свои туалетные принадлежности. Потом посмотрела на часы. Грэхэм исчез час тому назад, отказываясь сказать, куда отправляется.
Келли услышала, как открылась дверь в квартире. Схватив чемодан и повесив через плечо сумку, она выскочила в гостиную.
— Где ты был? Мы опаздываем.
— Мне нужно было кое-что подыскать.
— Что? — Келли заметила широкую улыбку на лице Грэхэма и увидела, что тот прятал за спиной большую плетеную корзину. — Это мне?
— Кому же еще? Хочешь взглянуть одним глазком или мы очень опаздываем? — он отступил в сторону, поддразнивая ее.
— Да, мне хочется взглянуть, — взволнованно сказала Келли, опуская сумку и освобождаясь от чемодана. Грэхэм поставил корзину.
— Здесь кое-кто, с кем ты сможешь общаться, пока я не вернусь. Надо признать, я завидую, что она будет к тебе прижиматься целый месяц.
В корзине сидела белая ангорская кошечка с красным бантом, повязанным на тонкой шейке, ударявшая лапкой по концу ленты. Она взглянула на Келли и замяукала.
— Унеси ее прочь, — хрипло прошептала Келли, отстраняясь от корзины. На лице ее отразился страх. — Унеси ее прочь.
Грэхэм изумился.
— Келли, в чем дело? Неужели она не нравится тебе? — он поставил корзину, взял кошечку и положил ее к себе на грудь. — Она очень миролюбивая, он протянул ей кошечку. — На, возьми.
— Нет! — закричала Келли, все еще пятясь. — Я не хочу ее. Избавься от нее! Убери ее с моих глаз! — и со слезами на глазах убежала в спальню, со стуком закрыв за собою дверь.
* * *
— Ты уверен, что тебе надо уходить? — спросил Барри, зажигая сигарету.
Питер, присев на край кровати, натягивал шорты и застегивал рубашку.
— Я опаздываю.
— Вчера было все потрясающе. — Барри отбросил простыни и наклонился к Питеру. Он обнял его за грудь, прижимаясь к его шее. — Как насчет того, чтобы повторить спектакль?