Он смотрит на меня, но словно не видит, так что я сижу, глядя на его руку в дюйме от моего лица, и думаю о диких животных. О том, как они нападают, если чуют страх. Не то чтобы я боялась, но, когда ты смотришь на принца Невидимых, даже зная, что он сначала был человеком, сложно предсказать, что случится через секунду. Это не тот сценарий, который можно впечатать в мысленную решетку координат и стоп-кадрировать насквозь. Это полоса препятствий с кучей неизвестных переменных.
Он роняет руку, так и не прикоснувшись ко мне, отталкивается от кровати и идет к кухне. Вцепляется в столик и опирается на него, стоя ко мне спиной. Он стал больше с тех пор, как я видела его на водонапорной башне. На спине его рубашка пропиталась кровью, а из-под ткани выпирают какие-то странные бугры. Выглядит жутко.
Я сползаю на край кровати, думая, что пора сматываться, и тут понимаю, что на мне слишком мало надето, чтобы вставать. На мне только нижнее белье. Я падаю обратно и подтягиваю колени к груди. Не то чтобы я хотела поднимать эту тему, просто одежды в поле зрения нет.
— Где мои вещи?
— Уничтожены.
Он меня раздел! И помыл наверняка тоже, потому что я не покрыта кровью. Святые провода! Невидимый, убивающий сексом Фейри наверняка поимел до фига проблем, раздевая и купая меня.
— А у тебя случайно не найдется другой одежды, которую мне можно надеть?
— Не говори со мной таким тоном.
— Каким тоном?
— Так, словно ты думаешь, что я хищный извращенец, который насилует детей. Я не извращенец, а ты не ребенок. Я раздел тебя, девочка. Я тебя вымыл. Я исцелил тебя. И я никогда не причиню тебе вреда.
— Как ты меня исцелил?
— Напоил своей кровью.
Рвотный рефлекс срабатывает мгновенно и непроизвольно. Меня выворачивает, громко, но сухо. В отличие от большинства знакомых, я не считаю, что пить кровь — это круто. Как по мне — отстой. Все равно что есть мясо Невидимых — никогда этого не делала и не буду. Останусь девственницей в вопросе фейского мясоедства. Меня не привлекает даже возможность стать сильнее и быстрее, чем я есть. Чуваки, границы на песке проводят там, где могут их удержать. А на нашей сыпучей дюне это особенно важно.
— Это сильное средство. Работает лучше мяса Невидимых. Пара капель в твой рот, и… — Он оборачивается и улыбается мне. Кажется. Татуировки бегают под кожей его лица, меняя очертания и полутона, и сложно решить, что значит изгиб его губ. — На самом деле вопрос тут прост: ты предпочла бы вместо этого умереть?
Для меня и ответ прост. Ни за что бы не предпочла. Ни при каких обстоятельствах. Я любой ценой выберу выживание. Всегда.