Еле переставляя натруженные ноги, Алексей забрел в пустынный переулок в двух кварталах от его гостиницы. Городские улицы, укутавшись в сумерки, как старики в ветхое одеяло, бойницами занавешенных окон настороженно наблюдали за человеком и собакой, устало тащившимися к дому Рика Декарда. Мало кто отваживался даже подойти к ограде усадьбы старого скиптрейсера (англ. Skiptracer, skip-tracer, дословно: выслеживающий удравших), а уж смельчаков, рискнувших звякнуть в дверной колокол или пнуть калитку каблуком, и вовсе не припоминалось. По крайней мере, последние три года.
Понаблюдав с четверть часа за безжизненным с виду домом, Алексей уже потянулся к шнурку колокольчика, как вдруг из-за спины донеслось насмешливое покашливание.
– Вот, значит, кого Матеус Чернофф по бушу бегать подрядил, – откуда-то из темноты вышагнул, невысокий, загорелый чуть ли не дочерна европеец. – Авантажен, слов нет, авантажен…
Жутко жалея, что хлипкая калитка спину не прикроет, Пелевин не торопясь развернулся и обвел проулок внимательным взглядом. Как он и предполагал, насмешник был не один: справа и слева от него скалились еще двое. Точнее – трое, в руках бродяги слева, исключая любую возможность сопротивления, тускло поблескивал двуствольный дробовик. Алексей покачал головой и с досадой сплюнул на землю: как бы ловко ты ни обращался с револьвером и как бы ни был скор твой пес, с шести футов сдвоенный заряд дроби махом сметет любого ганфайтера.
– Ага! – коротко хохотнул незнакомец, – приметил дуру, что Аллен в руках нянчит? Приметил… – бродяга вынул из кармана длинную папиросу и неторопливо размял ее пальцами. – Так что, милсдарь, ты и сам за револьвер не хватайся и псинку свою придержи… Да и нас, – европеец повел рукой в сторону приятелей и скорчил демонстративно доброжелательную физиономию, – не опасайся. Расскажешь, куда и зачем Чернофф тебя налаживает, и пойдешь себе. С миром. Давай, рассказывай, – насмешник повелительно махнул рукой. – И насчет того, что перестрелять нас успеешь или на помощь кто придёт, не обольщайся…
– Чтоб с такой швалью разобраться, – Алексей, остановив изготовившегося к прыжку Бирюша, презрительно оттопырил губу, – мне, мил человек, оружие не надобно.
Траппер смерил удивлённых подобной наглостью оппонентов, поднял правую руку на уровень глаз и, направив указательный палец в лоб владельцу дробовика, словно взводя револьверный курок, шевельнул большим пальцем.
– Ы-ы-ы! – зайдясь в натужном хохоте, европеец гулко шлёпнул себя ладонями по бедрам, – глянь, народ, какой весельчак нам нынче попался!