18 июля 1900 года. Полевой лагерь вблизи поселения Масеру, Басотуленд
– Я полагаю, – полковник Кливленд, внешне напоминающий затянутый в хаки шарик для флим-флама, в который раз утёр пот и обвёл собравшихся в палатке офицеров унылым взглядом, – вы все прекрасно знаете, в каком пренеприятнейшем положении оказался сэр Робертс?
– В курсе, в курсе, – вполголоса буркнул Паркер, старательно дыша перегаром в сторону. – Дяденька забыл, что даже большим хлебалом нужно откусывать по чуть и подавился…
– Что вы там бубните, сержант? – поёрзав на скрипящем стуле, вяло вскинулся Кливленд. – И вообще, господа! Кто пустил сюда сержанта?
– Сержант Паркер исполняет обязанности командира пулемётной команды, господин полковник, сэр, – с максимальной почтительностью в голосе произнёс Бёрнхем, украдкой грозя Паркеру кулаком. – Нам предстоит глубокий рейд по вражеской территории, и, в свете этого, я посчитал, что присутствие сержанта Паркера на оперативном совещании будет совсем не лишним…
– Грубость и нетактичное поведение становятся повсеместным явлением в частях и подразделениях Экспедиционного Корпуса! – Кливленд попытался отклеить зад от поверхности стула, приподнялся на пару дюймов и обессилено рухнул назад. – И в свете этого, – сымитировав манеру Бёрнхема, полковник укоризненно глянул на Паркера, – хотел бы заметить, юноша, что с таким поведением вы вряд ли когда наденете погоны корнета! Про лейтенантские шнуры я даже не заикаюсь.
Паркер жалобно прокудахтал что-то вроде: «Ой, беда-беда, огорчение…», в демонстративном испуге обхватил щеки ладонями и, изо всех сил стараясь не рассмеяться в полный голос, поспешно спрятался за спинами стайки гусарских офицеров. Тех, правда, покачивало с похмелья, но все ж какое-никакое, а укрытие.
– И вы, сударь, – вяло обмахиваясь батистовым платочком, Кливленд покосился на Бёрнхема, – имейте в виду, что если не наладите должным образом дисциплину среди личного состава, то, помяните мои слова, капитан – никогда не быть вам майором!
Не утруждаясь ответом полковнику, Фрэнк невыразительно дёрнул плечом и с интересом уставился на оперативную карту, пришпиленную к брезентовой стенке палатки: если верить потёкам синей и красной краски на вощёной бумаге, под контролем сэра Робертса оставался непосредственно Блумфонтейн и пара ферм поблизости. Даже Паардеберг считался опасной для британских сил зоной.
– Вот об этом мы и будем вести разговор, – полковник, заметив, с каким интересом Бёрнхем и его подручные изучают карту, взмахом руки подозвал денщиков и приказал соорудить подставку для карты справа от него. – Как мы видим, силы сэра Робертса и части нашего корпуса разделяют всего полторы сотни миль, – после того как рядовые установили раскладной стенд и испарились из палатки, Кливленд ткнул стеком в размалёванное полотно карты. – Но! На этих милях безраздельно господствуют головорезы Сомсэта, и для того, чтобы прорваться на соединение с армией сэра Робертса, сил нашего корпуса недостаточно. Вы скажете, что в таком случае, согласно тактике, стратегии и Полевому Уставу, сэр Робертс должен идти на прорыв? В теории – вы правы, но армия главнокомандующего не имеет фуража и провианта, достаточного для удачного прорыва. И что же теперь мы будем делать, господа?