Лёва в вакханалии участия не принимал, но, благодаря тонким гостиничным стенам, проснулся от первого же стона и заснуть больше не смог. И когда проказницы наконец удалились, радовался едва ли не больше Корено. Только недолго – завтрак начинался в семь и опоздания командиром не приветствовались.
Барт, решив навестить земляков из коммандо Ван Брика, предупредил Дато, что вернется через час и степенно удалился. Видимо, встреча прошла в теплой и дружественной обстановке, так как в гостиницу бур вернулся только в четвертом часу, пошатываясь и благоухая скотчем.
Механически поглощая завтрак, приятели обменялись едва ли десятком слов, и когда в девятом часу утра в сопровождении двух мордоворотов в гостиницу заявился фон Нойманн, он натолкнулся на стену из не предвещающих ничего хорошего взглядов. Сам кайзеровский шпион отнесся к данному факту равнодушно (по крайней мере, внешне), зато его телохранители явно побледнели и, судорожно вцепившись в рукояти револьверов, принялись нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Не обращая внимания на угрюмых русских, фон Нойманн небрежно поставил на стол пухлый кожаный саквояж с медным замочком, пожелал Арсенину удачи в его начинаниях и, сдержанно попрощавшись, ретировался.
Проводив немца равнодушным взглядом, Всеслав персонально проинструктировал каждого из подчиненных и разослал их по городу, а сам, захватив саквояж, неспешно пошагал в порт.
Обе намеченные встречи прошли без осложнений. Хозяин бригантины, получив задаток, заверил Арсенина, что все формальности уладит без проволочек и выход в море намечен на завтра. В «Черной каракатице» всё тоже прошло как нельзя лучше. Бармен, завидев Всеслава на пороге таверны, льстиво улыбаясь, выскочил из-за стойки и проводил гостя в уже знакомую тому комнату. Капитаны китобоев, включая гонористого поляка, выслушали подробные инструкции и, деловито пересчитав аванс, условились о точке и времени рандеву. Распрощавшись с американцами, Арсенин вышел на улицу и зябко поежился: над Уолфиш-беем, в прямом и переносном смысле, сгущались тучи. Вот только о намечающемся шторме мало кто догадывался.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты красивая женщина? – мягко улыбнулся Арсенин, любуясь Глэдис, расчесывающейся перед зеркалом. – Необычайно красивая…
– «Кто-нибудь» – говорил, – звонко рассмеялась женщина и кокетливо улыбнувшись, показала язык отражению Всеслава. – А от вас, сударь, слышу впервые. А как иначе, Генрих? Хозяйка лучшего в городе заведения должна быть лучшей во всём, и сейчас я тебе это докажу…
Резко развернувшись, женщина прыжком преодолела четверть ярда, отделявших пуфик от кровати и, шутливо боднув Арсенина в грудь, опрокинула его на одеяло и скорчила потешно-угрожающую рожицу: