Радовало только одно - каждый четверг к нему в башню приходили трое штурманов-прапорщиков, и тогда в роли учителя выступал уже он.
Неожиданно по кораблю разнесся резкий перезвон бой колоколов громкого боя. Причем натренированное ухо бывшего сверхсрочника уловило, что вопят и на соседних кораблях, а не только на "Корейце". "Свистать всех наверх сразу после побудки в гавани, и по всей эскадре? Что-то стряслось, не иначе. Или снова надо в городе наводить порядок", - успел озабоченно подумать Диких, а ноги сами уже несли своего окончательно не проснувшегося и недоумытого хозяина вверх по трапам. Там он услышал последние новости и был приглашен на общее офицерское собрание, назначенное на вечер того же дня.
Сообщение о том, что японцам удалось заблокировать порт-артурские броненосцы, произвело на кораблях Владивостокского отряда крейсеров, который уже давно весь город втихомолку величал "нашей эскадрой", эффект разорвавшийся бомбы. Все флотские, от контр-адмиралов Руднева и Гаупта, и до последнего матроса, который охранял угольный склад, были едины в понимании простого факта: пять броненосных крейсеров Владивостока остались один на один с одиннадцатью кораблями линии Того, шесть из которых, к тому же, были полноценными броненосцами. Из Артура их мог поддержать только броненосный "Баян". Расклад был явно не наш...
О чем Платон не знал, так это о том, что в довершение букета неприятностей через несколько дней после закупоривания фарватера из Питера пришла информация о том, что в связи с успешной деятельностью Добротворского и Вирениуса на крейсерском поприще, отношения с Англией подошли к точке кипения. В итоге, пока идет дипломатическая битва, Суэцкий канал наши военные суда проходить не будут, а союзная нам Франция в унисон с британцами намеревается ввести всеобъемлющее жесткое правило "24-х часов" для русских кораблей! Посему контр-адмирал Вирениус с "Ослябей", "Авророй" и сопровождающим их "Смоленском", болтаться в нейтральном Сайгоне до разблокирования фарватера не имеет права. Англичане только этого и ждут, дабы принудить их к интернированию, ибо теперь в их и французских гаванях, или даже просто бухтах, корабли воюющих сторон имеют право стоять не более суток.
Сразу идти в Артур им нельзя - "Ослябя" проживет на внешнем рейде не больше недели, пока его не достанут японские миноносцы или даже броненосцы с предельной дистанции. Остается только Владивосток, но Того тоже это прекрасно понимает! А при заблокированном Артуре сил для ловли одиночного броненосца и бронепалубного крейсера у Того было достаточно. Увы, командованию первой тихоокеанской эскадры оставалось слишком мало вариантов для принятия решения. "Ослябя" или должен был скитаться в море пока не расчистят проход в Порт-Артур, или, невзирая на ожидающий японский "комитет по встрече", попытаться проскочить во Владивосток мимо него.