У меня даже дух захватило. Восемь тысяч! Если после окончания учебы буду зарабатывать восемь тысяч за полгода, буду доволен.
— И все-таки, — продолжала Катаржина, — страшнее Берта и негативов знаешь кто? Зузана! Из-за тебя.
Я засмеялся:
— Это ерунда! Пятиминутное дело!
— Нет, — она обняла меня за шею, — она не должна догадаться, что ты бросаешь ее из-за меня. Мы с ней подруги, и я не хочу ее обижать. Потерпи до Нового года, Борек. Как раз и с Бертом будет покончено. Ну, пожалуйста…
Из башни мы ушли около полуночи. Я бы не против там остаться хоть на неделю, но Катаржина меня упросила. Дескать, Зузана может что-то заподозрить.
Чтоб ее черти побрали, эту Зузану! Ну и дурак же я, что с нею связался!
Несмотря на просьбу Катаржины и мое вынужденное согласие, все могло сорваться уже через пару дней, в первое воскресенье ноября, когда мы встретились с Катаржиной у нее в комнате. Зузана уехала домой и собиралась вернуться только в понедельник утром, но неожиданно приехала ночью и стала ломиться к нам. Я лежал совсем голый рядом с Катаржиной и, когда раздался стук ключа в замочной скважине, даже обрадовался. Две-три неприятных минуты — и дело с концом! Но Катаржина не желала слышать о неприятностях. Она увела ничего не подозревающую Зузану в туалетную, а я тем временем удрал. Когда на другой день она мне рассказала, какой спектакль разыграла, я чуть не умер со смеху.
Еще один спектакль мы сыграли с египтянином Мунцером. Вместо Катаржины он обнаружил в башенке меня и вышел оттуда мокрый как мышь. Достаточно было показать ему карточку с гербом, засунутую в обложку от проездного билета, которую я предъявил вместо «удостоверения». Он прикинулся, что по-чешски ни бум-бум, только, мол, по-английски или по-французски, а когда я насел на него с более-менее приличным английским, он выдал себя за любителя старины, а башню, дескать, он посчитал историческим памятником. На следующее утро Катаржина позвонила ему и сказала, что, как ей кажется, за нею следят. Он, разумеется, говорил с нею по-чешски, но ничего вразумительного не сообщил и быстренько повесил трубку.
Одного из лучших «клиентов» Катаржина с легким сердцем списала. С другим покончила через пару дней, во время устроенной Гонзой вечеринки в «Дельте». Это был бизнесмен ВГ из Мюнхена, с которым я столкнулся, когда первый раз нагрянул в башню. Примерно с неделю Катаржина рвала и метала. В дело вмешался Берт. О продаже негативов не хотел сначала даже разговаривать, но, когда она предложила ему три тысячи крон, только засмеялся. Запросил пятьсот марок.